По моей щеке скатывается слеза, но я быстро ее вытираю. Кэш поворачивается и встречается со мной взглядом. У меня едва не выпрыгивает сердце.

Кэш впервые смотрит так, будто я для него чужой человек.

– Можешь сделать для меня кое-что? Если ты когда-нибудь встретишь Кимберли Эванс, передай ей, что я охеренно виноват перед ней. Скажи ей, что я ненавижу себя за это. И если бы мог все исправить, я бы это сделал. А сейчас мне остается только ждать. И я буду ждать столько, сколько будет нужно.

С этими словами он обходит стол и пододвигает к себе документы.

– А Рене Гросс пусть валит нахуй из моей жизни, – резко говорит Кэш.

Мое сердце колотится, каждым ударом посылая боль в грудь. Кэш берет ручку и оставляет подпись. Одинокая слеза скатывается по его щеке и падает на бумагу.

Страх заполняет собой каждую мою клетку.

Я потеряла его. 

Навсегда. 

Откровение становится слишком жестоким. Физически Кэш все еще находится вместе со мной в комнате. Но я знаю, что своей подписью он прощается со мной.

Я перевожу взгляд на коробочку. Она лежит на столе. Яркая и бордовая, словно капля запекшейся крови. Один ее вид ранит больнее ножа. И она ранит не только меня, но и Кэша.

– Это кольцо для нее, – говорит он, и впервые его голос срывается.

Кэш хватает коробочку и убирает ее в карман. Другой рукой берет шлем и быстро идет к выходу, ни разу не обернувшись. Внезапно он застывает у двери. Его побледневшие пальцы цепляются за ручку, плечи напрягаются.

Сквозь слезы я смотрю на него и жду, что он что-нибудь скажет. Но Кэш уходит от меня без единого слова.

Глава 10

Нью-Йорк

– Куда он отправился, черт возьми? – в кабинет заходит Фрэнк вместе с адвокатами.

Его взгляд останавливается на мне, и в глазах отца вспыхивает гнев при виде моего заплаканного лица.

– Что он с тобой сделал?! – рявкает он.

Я качаю головой.

– Ничего, – мой подбородок дрожит. – Все кончено.

Один из адвокатов приближается ко столу и смотрит на документы.

– Здесь стоит его подпись.

Как только он произносит это вслух, последние крупицы осознания рассыпаются в воздухе.

Я окончательно потеряла Кэша. 

И ведь знала, что будет такой исход. Я надеялась, что меня настигнет хотя бы крошечное облегчение, когда он уйдет.

Но в итоге ничего не чувствую, кроме пустоты и боли.

– Все закончилось легче, чем я предполагал, – протягивает Фрэнк.

– Нужна еще одна подпись от вашей дочери, и вы можете быть свободны, – адвокат перебирает бумаги. – Документы о расторжении брака я отправлю вам по почте.

Тишина снова заполняет кабинет – задумчивая от Фрэнка, безразличная от адвокатов, и безнадежная от меня.

Я апатично смотрю, как адвокат кладет передо мной документы. Взяв ручку, я опускаю взгляд и вижу подпись Кэша. Она ударяет меня словно пощечина. Он поставил точку. Он отказался от нас.

Моя рука дрожит и застывает над бумагой. Боль, грубая и резкая, врывается в грудь. Я роняю ручку и качаю головой.

– Пап… – шепчу я. – Я не могу.

Не проходит и секунды, как раздается суровый голос Фрэнка.

– Ты с ума сошла?! – восклицает он.

Я поднимаюсь из-за стола. Слезы жгут глаза и сердце. Черт возьми, когда-то я давала себе обещание не плакать из-за него.

– Прости, что разочаровала тебя.

С этими словами я выбегаю из кабинета. За мной с грохотом захлопываются тяжелые деревянные двери. Коридор просторный и с высокими потолками, хранящий многолетнее молчание. Его слишком много, чтобы выдержать.

Рванув вперед, я несусь по коридору и спускаюсь по лестнице. Мои каблуки отрывисто стучат по ступеням, их звуки отражаются эхом от стен. Я сворачиваю направо и тяну на себя дверь, оказываясь в холле.

Здесь многолюдно. Несколько дюжин людей стоят в вестибюле и не решаются выйти наружу из-за жуткого ливня и ветра.

Я с трудом протискиваюсь сквозь толпу и почти добираюсь до выхода. Пока кто-то не хватает меня за руку, удерживая на месте. Повернувшись, я встречаюсь взглядом с одним из охранников Фрэнка. На его лице бесстрастное выражение.

– Мисс Гросс, погода испортилась окончательно. Власти объявили штормовое предупреждение. Ветер такой сильный, что в северной части города сорвало крыши с домов, упало несколько билбордов. Некоторые дороги уже перекрыты. Находиться сейчас вне этого здания крайне небезопасно.

– Убери от меня свои руки и дай мне пройти, – всхлипнув, произношу я.

– Но мистер Гросс вряд ли бы одобрил ваше решение, – бросает охранник в ответ.

– Вряд ли бы он одобрил, что ты ко мне прикасаешься, – я с силой выдергиваю руку и уношусь прочь.

– Возьмите хотя бы зонт, вы промокните до нитки, – кричит мужчина мне вслед.

Не придаю значения его словам и открываю дверь. От резкого порыва ветра она захлопывается обратно. С силой толкаю ее во второй раз, выбираюсь наружу и за считанные секунды добегаю до верхней ступени крыльца.

Я кручусь на месте и осматриваюсь по сторонам. Суета Нью-Йоркской улицы поглощается под проливным дождем. Он хлещет и бьет прямо в лицо, но мой взгляд продолжает упрямо искать Кэша.

Меня настигает знакомое чувство. По коже бегут мурашки, но не от холода. Я испытала нечто подобное, когда Кэш наблюдал за мной. Не только на балконе моего номера в Лас-Вегасе. Но и в старшей школе.

Я чувствую его невидимое присутствие. 

Прохладные капли дождя просачиваются сквозь одежду. Очередной порыв ветра пытается сбить меня с ног. Но я удерживаю равновесие и, опустив голову, быстро спускаюсь. Моя машина припаркована на другой стороне улицы.

Неожиданно мне становится сложно дышать, руки начинают дрожать.

Я не позволю, чтобы все так закончилось. Я должна что-то сделать. 

Не могу оставаться на месте и перебегаю дорогу с дико колотящимся сердцем. Вдруг совсем рядом со мной раздается пронзительный гудок. Он заставляет меня резко остановиться. Мимо проносится автомобиль, обрызгивая меня холодной водой.

Я моргаю, пульс бьется в горле, а мое несчастное сердце норовит выскочить из груди. Я чувствую себя уязвимой и измотанной. Чувствую себя потерянной и беспомощной.

В этот момент я понимаю, что меня накрывают первые признаки паники.

Заставляю себя сделать вдох и