Наш общий стон повисает в тяжелом воздухе, нагревая его еще больше. Кожа блестит от пота, капли стекают по вискам и лицу. Жарко, душно, аномально горячо, но остановиться невозможно. Особенно пока она так сладко стонет, прогибается в пояснице, сжимает в кулаке простынь, а я накрываю ее руку своей и врываюсь в девчонку сзади снова и снова. Без остановки. Прижимаюсь грудью к спине, губами впечатываюсь в щеку, желая пропитать ее своими вкусом и запахом. Со всех сторон. Во всех местах. Чтобы потом неделями не могла вытравить меня из себя.

Не знаю, как долго мы трахаемся в такой позе, но в какой-то момент понимаю, что мне этого мало. Хочу иначе. Так, чтобы Каролина никогда больше не смела упрекать меня в насилии.

Усмехаюсь в ответ на ее разочарованный стон, когда выбираюсь из нее и отрываю от матраса. Несколько секунд – и я занимаю сидячее положение, а Каролину умещаю на себя сверху.

Руки на округлых ягодицах, ее – на моих истерзанных плечах. Боль, кайф, ярость и очередное вышибающее мозги проникновение. Тесный контакт кожа к коже и прочное сплетение языков. Идеально. Теперь все так, как надо. Сминаю пересохшие губы, смачиваю их слюной, упиваясь отзывчивостью поплывшей бестии. Скольжу пальцами по ее влажному телу: по талии, к лопаткам до шеи и выше. Оттягиваю за волосы, на миг разорвав поцелуй, и требовательно шепчу:

– Трахни меня. Сама.

Встреча неадекватных взглядов, всего пара секунд немого диалога, в котором нет ничего разумного, и она… выполняет мой приказ. Прижимается губами к моим губам и трахает. Без возражений и споров начинает двигать бедрами так, что в глазах белеет от удовольствия.

Да, девочка. Вот такой ты мне очень нравишься – без тонны мыслей в голове, настоящая и честная.

В голове пустота, мышцы гудят, по телу проносятся разряды тока. Безрассудная страсть, животный голод, неутолимая жажда, желание ранить и доставить удовольствие… Абсолютно ненормальная смесь, что разжигает костер, который ни я, ни Каролина не способны унять.

И на этот раз я точно могу определить, сколько моей ведьме требуется, чтобы довести меня до исступления. Всего каких-то жалких пять минут, во время которых я пытаюсь не кончить раньше времени. Раньше, чем ее зеленые глаза закатятся от кайфа, стоны достигнут наивысшей тональности, а тело содрогнется от нахлынувшего оргазма.

Смотрю на нее в момент экстаза, чувствуя, как тугие стенки сжимают член, и отпускаю себя следом, изливаясь в Каролину и обнимая до хруста ее дрожащее тело. Я стопроцентно делаю ей больно, но не могу ослабить хватку, а она не жалуется. Вообще не издает больше ни звука. Просто обмякает в моих руках, как сдувшийся шарик, и роняет голову на мое ноющее плечо.

Частые вдохи и выдохи раздирают горло, сердце барабаном бьется в груди, повторяя ритм сердцебиения Каролины. С минуту сидим неподвижно, а затем тишина становится непосильной, и я заваливаюсь на спину, утягивая с собой вымотанную бестию. Она не реагирует. Похоже, оргазм выбил в ее голове все пробки. А я вроде и рассчитывал тоже отрубиться сразу, как получу необходимую разрядку, но, блять, какого-то хера не засыпаю.

Просто лежу, перебирая пальцами спутанные волосы Каролины, и ни в какую не могу отключиться. Наверное, потому, что часть меня хочет оттянуть наступление завтра по возможности дольше.

Глава 9

Каролина

Пробуждение кажется адом, и это мягко сказано. Голова раскалывается и гудит, словно в нее забрался рой трутней. В горле першит, во рту царит засуха, губы саднят и пульсируют, а в ноздрях свербит отчетливый металлический запах.

Кровь.

Тошнота накатывает молниеносно, сердце подскакивает к горлу и застревает там ледяным комом. Резко отрываю голову от подушки и ужасаюсь багровым разводам на простынях и моих руках.

Господи! Что вчера случилось?!

Стоит задаться этим вопросом, и в голову вихрем влетают эпизоды прошедшей ночи, обостряя и без того мучительную мигрень.

Боже! Нет!

Не думай, не думай, не думай. Не вспоминай!

Беззвучно заклинаю я, но память – непослушная сука. Против моей воли воспроизводит наш с Димой безумный секс так ярко и отчетливо, словно вчера я была трезва как стеклышко и абсолютно адекватна морально.

Но нет же! После окончания свадьбы я была как в бреду. Мои нервы сдали, психика вконец расшаталась, а шампанское не помогло мне расслабиться. Скорее наоборот – лишило меня всего: контроля, рациональности и благоразумия. Все растворилось, как шипучая таблетка в воде. И, похоже, недолгий сон только ухудшил мое состояние.

Когда я проснулась вчера в незнакомой спальне и нервно содрала с себя чертово свадебное платье, в сознании загорелась лишь одна цель, одно желание.

Покончить с Титовым раз и навсегда. Сейчас же!

И даже горячий душ не помог вытеснить из башки эту бредовую идею.

Издаю хриплый стон и сжимаю голову пальцами. Как же можно быть такой идиоткой? О чем я думала? На что надеялась? Что сумею так просто зарезать Диму во сне в его собственной спальне, на его территории, наверняка заполненной охраной? Да еще и жалким осколком?

Премия «тупица века» безоговорочно присуждается мне!

Однако сейчас не столько тупость и опрометчивость моего поступка повергают меня в шок, сколько все, что случилось между нами после…

Нет! Не думай! Не смей! Нельзя! Не выдержишь и еще сильнее возненавидишь. Теперь уже саму себя.

К счастью, от воспроизведения вчерашних событий меня останавливает звук открываемой двери ванной комнаты. Я отрываю взгляд от своих окровавленных рук с брильянтовым кольцом на безымянном пальце, смотрю на источник шума, и пульс повышается вдвое, лицо опаляет огнем.

Титов.

Мой гребаный муж.

Входит в спальню, практически голый, мать его. На бедрах повязано полотенце, на груди и плече красуется несколько больших пластырей, а смуглая кожа… Черт! Да она, словно холст, полностью исчерченный царапинами и следами укусов. Моих… Я помню.

Чтоб меня! Тут же прокручиваю в памяти, как раздирала Диму всеми возможными способами, выплескивая агрессию и ненависть, пока он врывался в меня и… Нет! Про его нежные поцелуи и касания я точно не хочу вспоминать.