Несколько минут хрупкая рыжеволосая девушка простояла на площадке. Глаза отекли, под ними появились синяки, нос распух. Тамара понимала, как жалко выглядит сейчас, но ей было всё равно. На удивление Андрей не выходил, не пытался остановить. Но ещё несколько минут она почему-то решила помедлить. Так и не дождавшись мужа, поволочила свою большущую сумку до первого этажа, вышла из подъезда, у которого почему-то именно сегодня было достаточно оживлённо.

— О, Тома! Собралась куда-то? — звонко спросила пожилая соседка, одна из тех, кому всегда до всего есть дело. — Сумка-то какая огромная! Надолго едешь?

— Да, — сухо ответила Тамара, наспех вытирая слёзы.

— А ревёшь чего?

— Да в глаз что-то попало, вот только что.

Нормально всё. Надолго уезжаю.

— И как ты Андрюху-то, такого видного парня, одного оставляешь? — Женщина ехидно оскалилась.

— Ничего, думаю, справится.

— Уведут! — задорно пошутила соседка.

— До свидания, мне пора на поезд, — соврала Тамара и поспешила в местный ломбард, чтобы сдать обручальное кольцо.

Так как она собралась уехать из города, даже небольшие деньги ей сейчас не повредили бы. Получив пару купюр, она бросила квитанцию, по которой можно было выкупить ценное украшение, в урну. Теперь нужно как-то добраться до автостанции. Сил не было совсем, с утра она ничего не съела, потому что просто не могла. Аппетит покинул её вместе с хорошим настроением и желанием вообще что-то делать. Из-за морального упадка кусок в горло не лез. Тамара вызвала такси и потом всю дорогу смотрела в окно автомобиля, совершенно не разбирая речи общительного водителя, который постоянно говорил. Лишь улавливая вопросительные интонации, выдавала что-то вроде: «Угу».

Билеты на нужный рейс ещё были — повезло. В автобусе она не могла уже даже смотреть в окно, просто взгляд завис на какой-то одной точке. Иллюзия, которая, как пелена, заволокла всё её сознание, разбилась слишком уж резко. Где она просмотрела, что Андрей оказался таким? Наверняка судьба делала намёки и помягче, но их не хотелось замечать. Соседки у подъезда вечно шептались и хихикали за спиной, когда Тамара возвращалась домой. Кто-то из общего окружения пытался объяснить, что Андрей не такой ангел, каким она себе его представляет. А она просто нарисовала в голове идеальный образ мужчины, которого хотела видеть рядом с собой, и переставала общаться с теми, кто нехорошо отзывался о её муже.

В браке они прожили год. Месяц назад Тамаре исполнилось двадцать три года. Андрею было уже двадцать пять. Детей он не хотел, говорил, что слишком рано. Работал он в фирме своих родителей. Тамара же трудилась организатором в агентстве праздников. Весёлый и добродушный нрав помогал ей находить общий язык с клиентами и коллегами. Иногда она даже решала конфликтные ситуации. Но теперь уезжала из города, понимая, что уже не вернётся на любимую работу. На первое время были небольшие деньги, но стоило думать о том, чтобы найти какое-то место в посёлке.

Рыжие кудряшки трепал ветерок. Он врывался в окна автобуса, который уносил её от только что сломавшейся семейной жизни. Как же хорошо, что у неё есть тот дом, в который можно поехать. Там никто не потревожит. Но никто и не встретит. Родителей не стало полгода назад. Ушли один за другим. Тамара была у них поздним ребёнком. Родилась, когда маме было сорок семь лет, а папе пятьдесят два. Братьев и сестёр судьба ей не подарила. И теперь осталась она со своей бедой в полном одиночестве. Была лишь подруга Таня, но она жила в городе.

Мама к своему пожилому возрасту заимела проблемы с сердцем. Очень переживала за дочь: зять ей совсем не нравился. За широкой фальшивой улыбкой она заметила хитрость и лицемерие. Но её Тома ничего не хотела об этом слышать. И после замужества не спешила не то что навещать родных, но даже и звонить. Делала это всё реже и реже.

Когда умерла мама, папа последовал за ней всего через месяц. Андрей помогал с похоронами и уточнял между делом, достанется ли Тамаре дом, было ли у родителей завещание и всякое такое. И его очень удовлетворила информация о том, что его жена — единственная наследница.

— Понятное дело, интерес к недвижимости сейчас, наверное, есть у всех.

Тамара оправдывала всё, что касалось Андрея, и всегда защищала его. У неё были грандиозные планы на жизнь с этим человеком. Но они провалились в чёрную пропасть. Сейчас ей казалось, что эта бездна теперь затягивает и её саму.

Ну, вот и родной посёлок, знакомая остановка.

«Только бы никого из знакомых не встретить, ведь не смогу ни слова сказать», — думала Тамара и медленно плелась по тропинке. Впереди показался дом. Серый забор из профлиста, такая же крыша. Странно, но он не выглядел пустым и брошенным. Белые ажурные шторы так и висели на окнах. Их с большим трепетом выбирала мама, она любила это дело. Обустройство дома, всякие красивые штучки. Радовалась, занимаясь уютом. Воспоминания о родителях поплыли перед глазами яркой лентой, сложенной из многочисленных важных картинок. Сердце заныло ещё сильнее.

Лето было в самом разгаре — середина июля. Деревенское разнотравье благоухало. Цветущие ромашки, тысячелистник и клевер стелились прямо на тропинку под ноги. Палисадник украшали кусты сирени. Правда, нынче она уже отцвела. Тамара прошла в дом, в котором стояла тишина, но не гнетущая, а спокойная. И в родных стенах стало сразу как-то полегче, что ли. Можно было позволить себе немного расслабиться: хоть плачь, хоть кричи, хоть смейся, хоть молча гляди в потолок.

Как только Тамара расположилась, услышала стук в калитку. Та была металлическая, поэтому загромыхала на всю улицу.

О нет! Кто-то увидел, что она приехала. Тамара вышла и выглянула за ворота. Снаружи стояла соседка, семидесятилетняя Александра Павловна.

— Тётя Шура, здравствуйте!

Тамара обрадовалась и сразу бросилась обниматься.

— Томочка, привет! Я тебя увидела из окна с большой сумкой. Вид у тебя какой печальный! Вернулась, да?

Слова соседки кольнули прямо в сердце, а затем тупой болью опустились в живот.

— Да, тёть Шур, — сквозь вмиг навернувшиеся слёзы ответила Тамара.

— Ой, милая моя, не дождались тебя родители. Тома, не плачь, давай-ка, пошли ко мне. Ты только с дороги, разбитая вся. Пойдём, покормлю тебя. В доме-то еды у тебя нет, там же давно никого.

Тамара вытерла глаза и послушно направилась за