Я улыбнулась от уха до уха, послесвечение смерти все еще держало меня в своих безумных тисках, и я крикнула Джеку: — Ии-ха!

Моя плоть кипела от адреналина, а демон во мне урчал от удовольствия, пока раздавались крики и вода лилась на нас из разбрызгивателей, в то время как Найл продолжал поджигать все, что мог.

Я использовал свой топор, который я не называл гребаной Эванджелиной, и срубил головки разбрызгивателей, делая их менее эффективными в тушении пожара, в то время как Найл кричал и смеялся каждый раз, когда что-то взрывалось в пламени.

На пути нам попадались охранники и медсестры, но они либо убегали, либо умирали под натиском нашего оружия, если пытались дать отпор. Хотя я знал, что это не продлится долго. Мужчины, находившиеся внутри здания, не были вооружены, но те, кто был снаружи, определенно были, и было только вопросом времени, когда они прорвутся внутрь.

Мы двигались быстро, не раз возвращаясь назад, поскольку терялись в лабиринте коридоров, пока из моей груди не вырвался рев разочарования.

Тревожный вопль резанул слух, и я резко обернулся: за мягким креслом в какой-то зоне отдыха сжалась в комок медсестра, пытаясь спрятаться от нас.

— Вставай, — скомандовал я, приближаясь к ней и размахивая окровавленным топором.

Она снова взвизгнула и попыталась убежать, но я схватил ее за темные волосы и развернул лицом к себе.

— Отведи нас к Бруклин Мэдоу, — потребовал я, прижимая окровавленный топор к ее горлу. — Отделение строгого режима.

— Я… я… у меня нет туда допуска…

— Просто доведи нас до двери, девочка, а дальше мы уж как-нибудь сами, — сказал Найл, улыбаясь ей сквозь кровь, которая все еще покрывала его кожу, несмотря на потоки воды, которые хлестали по нам.

Я толкнул ее к двери, и она рухнула на колени, но тут же вскочила и бросилась бежать, на ходу пискнув: «Сюда», а мы последовали за ней.

Мы поворачивали то налево, то направо, не обращая внимания на убегающих заключенных и паникующих сотрудников, пока следовали за медсестрой.

Внезапно Найл направил свой огнемет на медбрата, пытающегося проскочить мимо нас, и поджег его, словно факел. Его крики наполнили воздух, заставляя всех поблизости впасть в панику и бежать без оглядки.

— Это Карл Риган, я увидел его имя на бейдже, — гордо объявил он. — Он был в списке.

Я выругался себе под нос и, обернувшись, обнаружил, что медсестра, за которой мы шли, исчезла.

— Ради всего святого, — прорычал я. — Nunca la encontraremos así (Прим. Пер. Испанский: Так мы ее никогда не найдем).

— Не психуй, — проворчал Найл, направляясь дальше по коридору и поворачивая направо.

Я огляделся, пнул воду в луже, образовавшейся на полу, и последовал за ним.

— Вот оно! — громко объявил Найл, и я бросился бежать, повернув за угол, и увидел его перед усиленными дверями с надписью «Отделение бла-бла-бла, строгий режим».

Справа от них была панель для входа, и Найл провел по ней украденной ключ-картой, а затем выругался, когда она вспыхнула красным.

Я попробовал приложить отрубленный большой палец из кармана, но безрезультатно, и, выбросив его, зарычал.

— Отойди, — скомандовал я, поднимая топор и направляясь к дверям. Если мы не могли открыть их обычным способом, я был готов снести эти двери.

С ревом усилия я взмахнул топором, врезая его в толстое дерево с грохотом, который эхом разнесся по опустевшему коридору.

Дверь задрожала, от нее откололся небольшой кусок, но этого было недостаточно.

Я взмахивал топором снова и снова, мои мышцы напрягались и сокращались, каждый удар отдавался в руках и груди. Но я не сдавался, каким бы медленным ни был прогресс. За этой дверью была Mi sol. Она ждала меня. Я не отступлю.

— Стой, где стоишь! — крикнул кто-то сзади, и только благодаря моим быстрым рефлексам я успел увернуться от пули, которая летела мне в голову.

Я резко обернулся, а Найл в тот же момент взвыл от возбуждения, выхватывая свой собственный пистолет и отстреливаясь от охранников, которые появились, чтобы задержать нас.

Они снова нырнули в укрытие, и мое сердце бешено заколотилось, когда я посмотрел на Найла, который продолжал стрелять, сдерживая их, но не в силах попасть, пока они оставались за стенами.

— Дай мне пистолет, — приказал я, и он дико расхохотался.

— Я бы скорее отдал котенка голодному питбулю, сладенький. Ты просто продолжай работать над дверью и оставь убийство профессионалу, — ответил он, даже не потрудившись взглянуть на меня, продолжая стрелять в группу охранников каждый раз, когда кто-нибудь из них высовывал голову.

— Просто дай мне…

— В яблочко! — воскликнул Найл, когда охранника отбросило назад, и его кровь забрызгала стену, что заставило еще больше пуль полететь в нашу сторону.

Здесь мы были на виду, как рыбы в гребаной бочке, и нам нужно было пройти через эту дверь.

— Te odio (Прим. Пер. Испанский: Я ненавижу тебя), — яростно прорычал я, поворачиваясь спиной к перестрелке, несмотря на все инстинкты моего тела, и снова замахнулся топором на дверь.

Я сломаю ее, найду mi sol и вытащу ее отсюда, чего бы это мне ни стоило.

Найл бегал туда-сюда, отвлекая внимание охранников и прикрывая меня, продолжая стрелять в них снова и снова.

— Граната! — взревел он, и я вздрогнул, услышав, как что-то ударилось о стену позади меня, но вместо взрыва, который должен был сотрясти стены, нас окутало облако розового блестящего дыма.

Найл дико расхохотался, ныряя в него, и я на мгновение оглянулся на него, наблюдая, как его силуэт исчезает в дыму, прежде чем снова замахнуться топором.

Позади меня раздались крики и выстрелы, в голосах охранников слышалась паника, когда они перекрикивались друг с другом.

— Где он?

— Я ничего не вижу!

— О, мать твою!

— Помогите!

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмоооо… — Последнее слово оборвалось булькающим криком как раз в тот момент, когда двери подались и разлетелись на куски передо мной.

Найл появился снова, весь забрызганный кровью и ухмыляющийся от уха до уха, а затем хлопнул меня по плечу, как будто мы были друзьями. Гребаный bastardo loco.

— С этими у меня уже восемь, напомни, сколько у тебя, El Burro? Шесть? — Он дико расхохотался и выбежал за дверь, а я, зарычав, погнался за ним.

— Я закончу свой подсчет, отрубив тебе голову, hijo de puta, и кто тогда будет победителем?

Неземной