Он открыл шкафчик рядом с моей головой и достал коробку конфет, потряхивая ею у меня перед носом. Я выбрала леденец со вкусом «Кока-кола», развернула его и с улыбкой отправила в рот.

— Так какие новости? — Надавила я, и его глаза потемнели, когда он положил руки по обе стороны от меня на стойку.

— Я нашел тех людей, которые причинили тебе боль. Эндрю и Пенелопу, — он выплюнул их имена, как будто они были грязными и имели неприятный вкус, и я почувствовала, как во мне вспыхнуло возбуждение.

— Ну и где же они? Поехали! — Я попыталась слезть со столешницы, но он преградил мне путь, и я столкнулась с его твердой грудью, от чего мое сердце затрепетало, и я в замешательстве посмотрела на него.

— Все не так просто, любовь моя. Парень — коп, а девушка — его Степфордская жена.

Я пососала леденец, обдумывая эту новость.

— Ублюдки. Это проблема.

Он кивнул, и когда я вытащила леденец изо рта, он наклонился вперед и тоже пососал его, глядя при этом на меня. Это было чертовски горячо. И теперь я поделилась уже двумя леденцами. Интересно, смогу ли я заставить Найла и Матео поделиться одним…

Я вытащила его из его губ и засунула обратно в свой рот, наслаждаясь его вкусом не меньше, чем вкусом леденца.

— Мы должны поступить с умом, — сказал он, когда ухмылка исказила его черты, и я снова уловила отблеск моего Адского Пламени в его печальных глазах. — Но я доставлю их тебе, Паучок, не волнуйся об этом.

Я положила руки ему на плечи, вверив ему свое доверие. Его было не так уж много. Я была белкой с кучей орехов доверия, которые я копила, но за это я могла отдать ему один. Потому что он был лучшим убийцей, которого я знала, и я бы все отдала, чтобы добраться до этих ублюдков, которые преследовали меня все эти годы. — Я убью их как следует. Это будут мои лучшие убийства.

— Ну, это мы еще посмотрим. — Его ухмылка стала шире, но я внезапно сильно ударила его по лицу.

— Это за то, что причинил боль Матео, — прорычала я, и он оскалил на меня зубы.

Он ущипнул меня за руку.

— Это за то, что ты ввязалась в драку внизу.

Я ткнула его в щеку.

— Это за то, что ты вредный bambino (Прим. Пер. Итальянский: Малыш).

Он щелкнул меня по лбу.

— А это за то, что ты сумасшедшая девчонка.

Я запустила пальцы в его волосы, и он тоже запустил свои пальцы в мои. Когда я начала тянуть за них, он сделал то же самое, и мы зарычали, как собаки, стараясь перетянуть друг друга.

— Перемирие? — спросил он.

— Перемирие, — согласилась я. — Отпускаем на счет «три». Раз, два… три!

Я отпустила его волосы на долю секунды позже, чем он, но он, казалось, не заметил этого и ушел, а я одними губами прошептала ему в спину: — Я победила.

Я наблюдал за ней при свете и в темноте, днем и ночью, порой даже не понимая, сплю ли я, настолько все мое внимание было приковано к ней.

Так вот как я встретил свою погибель? От рук chica loco с ярко-голубыми глазами и билетом в ад в один конец?

Моя шея болела почти так же сильно, как и мое эго после попытки выбраться отсюда. Я снова потерпел неудачу. Каждый раз, когда я шел против этого ублюдка, я оказывался у его проклятых ног, и с меня было довольно.

Мне нужно было навсегда освободиться от своих цепей. Мне нужно было вернуть то, что, как я боялся, терял. Там, откуда я родом, я был демоном: меня боялись и избегали, обо мне говорили шепотом, прячась за закрытыми дверями. Люди знали, что меня нужно бояться. Но теперь я превратился в тень того человека, и был заперт под землей, и ни один из двух людей, с которыми я общался, не боялся меня так, как следовало.

Без щита этого страха я не был уверен, кто я такой. Просто сломленный человек с испорченным прошлым и жаждой крови, которая слишком долго оставалась неутоленной.

Я снова был в клетке. Несомненно, это было наказанием за сопротивление инъекции, которую он нам навязал. И должен признать, что спустя пять дней казалось, будто ничего не произошло. Возможно, он не лгал. Возможно, он действительно дал нам иммунитет к вирусу, который поразил мир. Я предположил, что это имело смысл: он не хотел бы, чтобы я заразился от него, а затем умер до того, как он закончит пытками вытягивать из меня информацию.

Не то чтобы он когда-либо хоть слово у меня вырывал. Но однажды он устанет пытаться вытащить из меня мои секреты и выполнит свои угрозы прикончить меня. Мне нужно было выбраться отсюда до этого момента, но каждый план, который я пытался осуществить, проваливался, оставляя меня в этом вечном подвешенном состоянии.

Бруклин делала стойку на голове в дальнем конце подвала, и ее маленькие розовые трусики выглядывали из-под ткани свободных светло-зеленых шорт, которые сползли, обнажая изгиб ее задницы.

— Ты считаешь? — требовательно спросила она.

— Si. — Но я не считал. Я просто наблюдал за ней, чувствуя, как мой член становился все тверже, пока я разглядывал ее тело, отмечая, как оно налилось с тех пор, как она оказалась здесь. Регулярные приемы пищи и тренировки с hijo de puta наверху, явно ей не навредили. Ее сиськи и задница стали пышнее, мышцы сильнее, а тело более трахабельным, чем когда-либо.

— Я уже простояла так пять минут?

— Что ты получишь, если продержишься пять минут? — спросил я, сжимая прутья над головой и облизывая губы, любуясь ею. Я собирался уничтожить ее, когда наконец уступлю этому желанию. Жаль только, что пока я не мог доверять себе рядом с ней.

— Ммм, может, рыбку? Или новую татуировку? Миленькую с изображением окровавленного ножа, или черепа… или котенка. Или, может быть, букет цветов? Или может Найл, наконец, подарит мне Coco Pops? Или… может ты снова сделаешь ту штуку своим ртом с моей киской?

Я прикусил язык, прижался лбом к прутьям и уставился на розовый топ с пайетками, который на ней был. Он сползал, цепляясь за ее сиськи так, что почти оголил их. Еще несколько секунд, и я был уверен, что ее сосок выскользнет из топа.