От последней мысли я едва не расплылся в улыбке, хотя спустя миг осознание того, что я и впрямь собирался жить с Марселлой под одной крышей, напугало меня до полусмерти. Черт, дело принимало серьезный оборот. Долго ли это продлится, учитывая определенные трудности с семьей Белоснежки?

– Я и близко не подойду к итальянцам, – добавил Грей.

– Держись подальше от неприятностей, хорошо?

– Думаю, тебе стоит прислушаться к собственному совету. Тебя хотят убить больше людей, нежели я.

Я горько усмехнулся.

– Я намерен выяснить, кто они такие, и устранить максимум из них.

Глава 4

Мэддокс

Мы с Греем вернулись в хижину. Сводный брат зашел первым, исчезнув из виду на пару минут. До меня донеслось тихое бормотание, а после на пороге вновь появился Грей. Он кивнул мне, и я последовал внутрь.

Бин, Курт, Ричи, Роланд и Гуннар сидели за грубым деревянным столом, на котором стояли бутылки с пивом. Парни проследили за мной взглядом, когда я опустился на свободный стул.

– У тебя есть яйца, раз ты пришел сюда после того, что сделал. А я думал, принцесса Витиелло крепко держит тебя за них, – сказал Бин, усмехнувшись и продемонстрировав черноту на месте отсутствующего переднего зуба.

Эрл выбил его и запретил Бину вставлять новый. Он должен был оставить щель как напоминание. Вскоре после этого, примерно два года назад, Бин стал «Кочевником», хоть и навещал нас.

– Она делает так в особых случаях, – ответил я, пожав плечами.

– Ты уверен, что она их не отрезала? – спросил Ричи.

Я указал на бутылку пива.

– Могу я взять? Бредовый разговор пробуждает желание выпить.

Гуннар подавил ухмылку и протянул мне бутылку.

– Продолжай. Но мы оба знаем, что ты здесь не ради любезностей и восстановления старых отношений, верно, Мэд?

– Хочу кое-что прояснить: я не имею ничего против вас. Я не охочусь за вашими головами, но при условии, что и вы не охотитесь за моей или Марселлы. Если вы не собираетесь причинить боль моей женщине, то я, мать вашу, вас не трону.

Ричи грохнул бутылкой об стол.

– Шестеро против одного, Мэд. У тебя стальные яйца, раз считаешь, что выживешь, если пойдешь против нас. У тебя даже нет оружия.

– С тобой я справлюсь. В последние несколько лет большинство из вас просто бездельничали. – Я замолчал: не был настолько самоуверен, чтобы думать, что сумею одолеть их всех сразу. – И кто сказал, что я один? Теперь я работаю с мафией, не забывайте.

Роланд усмехнулся.

– Похоже, кто-то из итальянцев жаждет твоей смерти, Мэд. Сомневаюсь, что ты выбрал правильную сторону.

– И кто же? По слухам, ты говорил с людьми, которые хотят моей смерти.

– Не я, Мэд. Я стараюсь избегать людей Витиелло.

Гуннар косо взглянул на свою бутылку. Я прищурился.

– Это был ты?

Он вздохнул.

– Я столкнулся с тем мальчишкой-переростком примерно спустя пару дней после побега. Я еще был не в себе и достаточно глуп, чтобы спрятаться на одном из наших старых складов. Удар по голове сбил меня с толку.

– Мальчишка-переросток? Ты имеешь в виду Амо?

Гуннар кивнул.

– Ага. Пацан догнал меня вместе с другим парнем, и я был уверен, что они тут же меня прикончат, но гаденыш… в общем, Амо рассказал мне, что ты убил Эрла и теперь охотишься за другими членами «Тартара».

– И тебе нечем было больше заняться, кроме как распространять информацию?

Гуннар впился в меня взглядом.

– Ты ведь не надеялся на мою преданность? Я был чертовски зол в первые дни, когда у меня болела башка, и я не знал, что ты позаботился о Грее, раз он выбрался оттуда живым. Я рассказал лишь одному или двум парням, а они, видимо, разболтали остальным. Но я не удивлюсь, если мальчишка Витиелло сообщил новости еще нескольким байкерам. Похоже, он точит на тебя зуб.

– Вероятно, ему не нравится мысль о том, как ты погружаешь свой уродливый член в рот и киску его сестры, – сказал Бин, ухмыляясь.

Я ударил его. Он вскрикнул и зажал рот. На меня сразу же направили несколько пистолетов.

Я поднял ладони.

– Не смейте оскорблять мою женщину.

Роланд покачал головой.

– Ты пытаешься сделать невозможное возможным, Мэд. Я дам тебе совет: беги от Витиелло, пока еще способен. Лучше жить с воспоминаниями о нескольких ночах с избалованной принцессой, чем умереть в тот момент, когда она потеряет к тебе интерес.

Все кивнули.

– Я пришел сюда не за советом по поводу отношений, особенно от вас, ребята. Мне требовалась информация, и я ее получил, спасибо. – Я встал. – Вы собираетесь восстанавливать «Тартар»?

Роланд и Гуннар переглянулись.

– Как только найдем президента.

Грей открыл было рот, но тут же закрыл, скрестив руки на груди.

– Удачи, – добавил я напоследок. – Мне пора возвращаться.

– К итальянцам? – насмешливо спросил Бин.

– К своей женщине.

Я сжал плечо Грея.

– Позвони мне, если понадобится помощь, хорошо?

Грей встретился со мной взглядом и кивнул. Я надеялся, что брат примет мою поддержку.

– И навещай маму время от времени. Она волнуется.

Гуннар встал и последовал за мной.

Мы вышли из хижины.

– Сейчас у тебя больше врагов, чем друзей, Мэд. Убедись, что знаешь, кто есть кто. Ты принадлежишь этому месту. Наверное, у тебя не займет много времени, чтобы все осознать. Благодаря такому умному лидеру, как ты, мы могли бы восстановить то, что уничтожено.

Я натянуто улыбнулся.

– Вы справитесь и без меня. – И я зашагал к байку.

Я не мог отрицать, что, возможно, буду скучать по прежней жизни. По чувству безудержной свободы и братству, которое сложилось в первые годы после моего вступления в ряды членов «Тартара». Я мало что знал о мафии, но тот уклад Семьи, о котором я уже имел представление, вроде бы кишел старомодными традициями и лицемерными правилами.

Я не понимал, смогу ли вписаться в такой мир, но ради Марселлы я попытаюсь.

А сначала, прежде чем думать о работе с кланом, не говоря о том, чтобы попытаться влиться в семью Марселлы, мне надо серьезно поговорить с Амо, мать его, Витиелло.

Марселла

Чтобы отвлечь меня от случившегося, мама организовала «девичий спа-день». В последний момент она записала нас в любимый салон красоты на маникюр и массаж.

– Скоро все станет как раньше. Ты забудешь о проблемах, – сказала мама с доброй улыбкой.

Но жизнь уже никогда не будет беззаботной, и я не стану прежней. В этот раз мы не вошли в салон через парадный вход, как обычно, а прокрались