– Так скажи мне, что...

– Я люблю тебя.

– Почему?

– Потому что ты мой, – сказал он, проведя большим пальцем по моим губам, а затем поднял мой подбородок и приблизился, чтобы поцеловать меня.

Это был медленный, глубокий, чувственный поцелуй, от которого я почувствовал, как по всему телу пробежали мурашки.

– Мой.

Я был без сил в его объятиях, его теплая кожа и рука, гладившая мои волосы, быстро убаюкали меня, и я расслабился. Я был полностью опустошен и отдан на его милость.

– Ты знаешь, что без тебя у меня нет дома, – внезапно сказал он, прикоснувшись губами к моему лбу, и его руки крепко обхватили меня, прижав мое тело к своему.

Я заставил себя не плакать. Иногда то, что он говорил, было просто слишком. Его честность, жар и сила его слов ошеломляли.

– Я действительно люблю тебя.

И в этом не было никаких сомнений.

– Ты меня слышал?

– Да.

– Хорошо, – он захихикал, целуя мои брови, переносицу и все, что попадало под его губы, пока я продолжал поднимать подбородок. – Теперь ты должен сосредоточиться, потому что мне нужно рассказать тебе кучу всего, а Дейн будет здесь, наверное, минут через пять или около того. Я едва убедил его позволить мне увидеться с тобой наедине, а агент Калхун…

Я прижался к нему, и он издал довольный звук, который я так любил, прежде чем продолжить говорить. Бесполезно было объяснять ему, что мой мозг отключился много лет назад. Я задремал и не беспокоился о том, чтобы поднимать эту тему. Я был в безопасности в его объятиях, и это было все, что имело значение.

****

Судя по тому, как агент Калхун продолжал смотреть на меня, я чувствовал себя скорее Джейсоном Борном, чем Джори Харкортом. Он выглядел почти испуганным. В каком-то смысле это было вполне обоснованно. Я сбежал из тюрьмы, довольно успешно ускользнул от него и проскользнул сквозь его пальцы ранее в тот же день. Когда я объяснил, как мне удалось освободиться от наручников, он был особенно поражен. Сэм действительно был впечатлен тем, что под предлогом освобождения из заточения люди пришли мне на помощь.

– Только ты, – сказал он, и его пальцы провели по моей шее и волосам. Он не мог оторвать от меня руки. – Люди сделают для тебя все.

Это была неправда, но, судя по тому, как он смотрел на меня, я не хотел с ним спорить.

– Итак, ваша догадка оказалась верной, Джори, – медленно произнес агент Калхун. – Похоже, ваш друг Калеб Рид на самом деле невиновен, а его мать - преступница.

Я наклонился вперед и посмотрел на него, уделяя ему все свое внимание.

– На ноже, который мы нашли в доме мистера Рида, есть отпечатки пальцев его матери, и больше ничего.

Я постарался не улыбнуться.

– В конце концов он признался, что несколько месяцев назад узнал, чем занимаются его мать и мистер Фейн, и собирался обратиться в полицию, когда мистер Фейн пригрозил убить вас. Чтобы обезопасить вас, он притворился, будто его похитили, а когда дело зашло слишком далеко, он убежал и был подстрелен. Он хотел рассказать вам правду, но не знал, что делать, – он глубоко вздохнул. – Он идиот, но он невиновный идиот.

– Разве он все еще не соучастник? – спросил Дейн у агента Калхуна.

– О, его обвинят в препятствовании, соучастии и...

– Но есть смягчающие обстоятельства, которые будут приняты во внимание, – заверил меня Сэм, поглаживая по спине. – Не волнуйся, детка, мы не позволим Калебу попасть в тюрьму.

Я кивнул и посмотрел на агента Калхуна.

– Чья это была квартира сегодня?

– Кэмпбелла Хэддока.

– Кто это?

– Очевидно, у него был роман со Сьюзен Рид.

– И где он?

– Он мертв, – сказал агент Калхун, глядя на меня.

– Как? – предугадал Дейн мой вопрос.

– На террасе стоял морозильник - вы его видели? – спросил он меня.

Я покачал головой.

– Ну, он был под виниловой скатертью, а сверху на нем стояло много растений в горшках... Я рад, что вы этого не видели.

Я кивнул.

– Он был там, да?

– Да.

– Как его убили?

– Его застрелили.

– И что вы думаете? Сьюзан Рид убила его?

– Пуля вылетела из ее пистолета. Та же пуля, что вышла из ее сына... Сам пистолет пропал. Это косвенные улики, но в сочетании со всем остальным... они могут многое значить.

– Зачем ей убивать своего любовника?

– Понятия не имею. Может, он застал ее за чем-то, может, нашел ее пистолет... Мы не узнаем, пока она сама нам не расскажет.

– Если она расскажет вам.

– Точно.

– Значит, она убила тех парней.

– Она и Грег Фейн.

– Зачем ему помогать ей?

– Этого мы не знаем, но мы найдем связь.

– Хорошо.

– Джори.

Я посмотрел на Дейна.

– Вы должны гордиться собой. Вы один спасли Калеба - вы один поверили в него. Он должен благодарить вас до конца своих дней.

И я был рад за Калеба, так рад, но что-то было не так в той квартире.

– Что вы думаете обо всех этих картинах на стене? – спросил я агента Калхуна.

– Обычное сумасшествие, уверен, они будут изучать Сьюзан Рид годами.

И я был уверен, что так и будет, но все равно что-то было не так.

– Боже, не могу дождаться, когда вернусь домой, – Дейн глубоко выдохнул, и я понял, глядя на него и на то, какими усталыми выглядели и он, и Сэм, что я заставил их обоих пройти через ад.

– Мне жаль, – честно признался я, и мой голос дрогнул.

– Как кто-то может на тебя злиться, если твое сердце всегда в правильном месте? – мягко спросил он, улыбаясь мне.

– Вот так, – огрызнулся Сэм, наставив на меня обвиняющий палец. – Еще раз повторишь такой трюк, и ты узнаешь истинное значение боли.

Я улыбнулся ему, а Дейн рассмеялся.

– Я сам надеюсь, что ты облажаешься, – заверил меня агент Калхун.

Там не было утраченной любви.