Господи, ей двадцать восемь лет. Ну сколько можно наступать на одни и те же грабли?! Почему если она влюбляется, то всем организмом? До последней клеточки, до звёзд в глазах и полностью атрофированного мозга. Неужели нельзя как-то… полегче?

Со Стасом ещё ладно: Варе тогда девятнадцать было, дура наивная, мужиков не знавшая. Она тогда думала, что все такие, как её отец, — честные до мозга костей, а про всё остальное только книжки пишут и сериалы снимают. А в жизни такого не бывает. А если бывает, то не с ней.

Да, Стас доказал: бывает, ещё как бывает. Пользовал её, пока не надоела, а когда узнал, что в больнице лежит, и не навестил, и не позвонил.

Про выкидыш Варя ему не сказала. Сама страдала, молча. Ночами плакала и думала: девочка была или мальчик? Никогда она этого не узнает.

Но Стас её многому научил. До двадцати трёх лет Варя ни с кем толком не встречалась, присматривалась к мужикам и постоянно разочаровывалась. Только с Семёном система дала сбой… Варя влюбилась и забыла об осторожности. Обо всём забыла. Ну, кроме контрацепции. И не настораживал её даже тот факт, что Семён всё время находил повод не знакомиться с её отцом и мачехой. То на работе задерживают, то командировка, то плохо себя чувствует… Дурил голову, пусть недолго, но качественно.

Если Илья надругался над её телом, то эти двое — над душой. И она совершенно однозначно могла сказать, что из этого хуже. Берестов был для неё незнакомцем… тогда. А Стасу и Семёну она доверяла.

Варя верила: рана, нанесённая Ильёй, когда-нибудь затянется. А вот преподнесенные «уроки» этих мужчин она никогда не забудет.

Да уж, не забудет… Только вот как приказать сердцу не биться при виде Берестова? И не от страха, а от чего-то другого, сладкого, и жаркого, и, казалось бы, невозможного…