Собственно, тут, как в одной известной песне — оглянулся и он, чтобы убедиться, оглянулась ли она. Оглянулась. Те взгляды, которыми обменялась молодёжь…

Аристов с трудом сдержал усмешку, а Эльвира с испугом наблюдала за происходящим, опасаясь, как бы чего более резкого не прозвучало. Не нравился взгляд Константина. Явно было известно что-то, во что её по каким-то причинам не посвятили. По крайней мере — пока.

— Конечно, идите, Юлия, Алексеевна, идите, — добавил он, переводя взгляд чуть прищуренных глаз с братишки на начальника своей канцелярии. — Дмитрий Сергеевич у нас пару суток точно здесь пролежит, так что, можете после работы заглянуть. Я разрешаю. Палата отдельная, никому не помешаете, — а вот когда за молодой особой захлопнулась дверь, слишком серьезно глянув на брата, предупредил, — Только выведи мне начальника канцелярии из строя, клянусь, сам на её место пойдешь.

Эльвира с трудом сдержала смех. Кажется, что-то потихоньку начинала понимать. Слышала уже от кого-то, что младший братец у Аристова ходок по девицам еще тот. По всей видимости Константин сейчас слишком серьезно воспринял визит вежливости девушки в палату к человеку, приходящемуся здесь всем еще и коллегой.

Димка в недоумении глянув на протянутую старшим братом руку, протянул в ответ, отвечая на рукопожатие. А в другое мгновение оказался в крепких братских объятиях человека, с которым до сих пор… Нет, не сказать, что отношения были натянутыми. Но прохладца, не совсем объяснимая, чувствовалась. Какая-то настороженность непонятная.

— Неожиданно… — пробормотал вслух Димка, слегка покривившись, откидываясь на подушку.

В голосе чувствовалась доля растерянности. Несколько длительных минут удерживали друг друга взглядами. Вот сейчас, Эльвира то чувствовала, она стала свидетельницей чего-то очень важного в той семье, в которую собиралась войти на правах жены старшего из братьев.

— Извини, твою карту еще не смотрел, — проворчал Аристов, сам понимая, что слишком резко в какой-то момент дернул руку братишки. — Никогда не думал, что скажу это, но чертовски рад, что ты выжил и, что у меня есть брат, — еще один шок во взгляде Аристова-Седых, на который Константин, однозначно намеренно, не обратив внимания, поинтересовался, — Шили — что?

— Пара рваных. Во время прыжка не совсем удачно рассчитал место.

На самом деле, в тот момент, когда принимал решение, вообще не думал, что всё получится и останется в живых. Просто попытка. Спасти себя. И людей. А в городе на первом же светофоре пришлось бы останавливаться…

Глава 52. Димка

Шел не на максимальной, но достаточно высокой скорости. В какой-то момент отвлек мигнувший экран телефона, на которое прилетело сообщение. Странно, если кто-то из своих. Обычно — звонят. И если бы не странное начало сообщения: «Машина твоего брата заминирована…» возможно так и не открыл бы.

— Что за черт, — обронил, удерживая руль одной рукой, второй спешно открывая мессенджер.

«Машина твоего брата заминирована. Интересно, что чувствует начальник собственной безопасности, зная о собственном недосмотре? Остановка — равно взрыв. Снижение скорости — равно взрыв. Звонок на его телефон — равно взрыв. Поздравляю с проигрышем, Аристовы».

— Ч-черт! — сорвалось с языка.

От кого сообщение? Абонента в собственной записной книжке не было. Разбираться времени — тоже. Никто не знал, что на машине Аристова сегодня поедет он. До города — километров двадцать от силы оставалось. Там — светофоры. Взрыв уничтожит не только его, но и массу людей…

Кровь бешено застучала в висках. Мысли заработали с лихорадочной скоростью. Взгляд упал на спидометр, затем задержался на датчике уровня топлива. И решение пришло практически сразу…

Телефон разрывался от настойчивых звонков. Седых и Аристов, поочередно пытались дозвониться. А у него впереди — резкий поворот, с одной стороны уходящий в обрыв. Если всё верно рассчитать и не проскочить, то можно и свою жизнь сохранить, и массы человеческих жертв избежать. И это на тот момент было куда важнее…

До сих пор удивлялся собственному везению. Когда до обрыва оставалось несколько метров, резко дал руль влево, отпустив управление, ушел через пассажирское сиденье. Именно в тот момент взрыв уничтожил телефон, оставшийся в салоне. А Аристову голос робота сообщил что «Абонент выключен, либо находится вне зоны действия сети».

А на дороге визжали тормоза следующих за ним машин. При падении не рассчитал расстояние, «зацепил» ограждение. Адская боль отдалась в плече. В голове зазвенело от взрыва. Попытка самостоятельно подняться на ноги успехом не увенчалась. Помогли подбежавшие остановившиеся водители.

— Давай парень, держись, — помогая ему сесть в машину, заговорил один из тех, что был постарше из первых подоспевших, — Сейчас скорая будет. Ты пассажир или…

— Сам за рулем. Сам, — в голове стоял звон, начала подбираться тошнота. — Телефон можно…

В тот момент подумал о брате. Да, отношения слегка натянутые. Но и понимал отчасти Аристова. Брата, прижитого отцом на стороне, принять непросто. Сам бы еще неизвестно, как в подобной ситуации повел себя. Но, судя по тому, как обрывал телефон…

Трубку снял со второго звонка. Опережая какие-либо слова, прикрыв глаза и постаравшись выдержать ровный тон, просто произнес:

— Костя, это я.

Слышал выдох брата. С шумом.

— Живой.

И тихое женское:

— Слава Богу…

Значит не один. А вот рядом с ним — никого на столько близкого. Не родного, а именно — близкого, чтобы почувствовать себя жизненно необходимым. Чтобы за твою жизнь боялся кто-то, кроме брата, отца.

— Состояние как? — вопросы Аристова звучали максимально коротко и четко. А, возможно, просто предполагал, на сколько парню сейчас может быть непросто разговаривать и вообще контролировать поток мыслей. — Помощь нужна?

— Руки-ноги целы, голова немного не того, — с черепной коробкой, действительно, происходило что-то необъяснимое. То звенела, то пустота полная и резь в глазах. — И твоя машина…

Вот о транспортном средстве Константин слушать не стал. Его больше интересовало, необходима ли помощь. Скорая уже неслась. Полиция. В тот момент начал отключаться. Последнее, что помнил, над ним склонился Николай. Значит все в курсе…

В себя пришел уже в палате. Рядом — два человека, один из которых — сам Варейский.

— Ты, парень, точно в рубашке родился, — сообщил он, после беглого осмотра своего внепланового пациента. — Два дня — строго постельный режим. Дальше будет видно.

И ободряюще улыбнувшись человечку, сидящему у постели внепланового больного, Александр Анатольевич оставил палату. Правда вот о том человечке Димка в разговоре со старшим братом даже упоминать не стал.

Аристов слушал внимательно. И, пожалуй, впервые за всё время общения, смотрел на парня не с раздражением, а… По отечески — тепло, спокойно. Наверно правду говорят психологи — опасность сближает. Дает понять, на сколько дорог тебе тот или иной человек.

— Напугал сегодня, чертенок, — признался Аристов, внимательно выслушав парня. — Дим, знаю, бываю жестковат, — а вот подобных слов от него точно молодым человеком не ожидалось. — Но…

— Кость, ты чего? — кажется, вполне искренне растерялся. — Жив же. Пригодилось каскадерское мастерство. Падение, правда, не очень удачное, угол захода в вираж не рассчитал…

Было в жизни юноши странное увлечение, против которого Аристов выступал категорически. Но вот отец, как обычно, пошел на встречу.

— Адреналина мало, пусть волонтёром идет, по горячим точкам поездит! С избытком получит!

Его слова, сказанные в тот день, когда узнал, что отцом оплачено обучение парня в одной из школ каскадерского мастерства в столице. С младшим братишкой потом почти год принципиально не общался. А тот, завершив обучение, выполнив несколько несложных трюков в кино, вернулся к IT-технологиям. На кой черт сдалась ему каскадерская школа, так понять и не смог. А вот сегодня…