— К черту машина, о металле точно рыдать не стану, — обронил Аристов, продолжая обнимать Эльвиру. И обнимать так, словно виделись последний раз. — Помощь оказать есть кому? — как же тяжело быть медиком. Профессиональным, знающим точно, какие последствия от данного инцидента могут быть. — Скорую…
— Вызвали, сейчас будет.
— Давай к нам в клинику, — без раздумий распорядился Аристов. — Если возникнут трудности, звони, решу вопрос. Я буду через час-полтора, как машина придет, — закончил он, отключая связь. Внимательно посмотрев на Эльвиру, добавил, — Идем.
Выглядел достаточно решительно. Что за мысли могли быть в голове…
— Куда? — не поняла Эля, на какое-то мгновение замешкавшись.
— Маму займешь, с отцом у нас серьезный разговор.
О многом успел передумать пока ждал звонка. Пожалуй — самого важного звонка в своей жизни. Никогда не думал, что нервы будут натянуты, подобно струне. А вот теперь разговор предстоял серьезный.
— Костя, ты на эмоциях, — попробовала Эльвира остановить Аристова от необдуманного шага. Впрочем, что он там задумал, на самом деле, ни малейшего представления не имела.
— Эля, вот сейчас, очень тебя прошу, не пытайся меня в чем-либо переубедить, — попросил Константин, задерживаясь в дверях. — Просто сделай, как прошу. Побудь с мамой.
Медленно выдохнув, Эльвира всё же, не смотря на возникшие сомнения, проследовала за Аристовым. Что-то подсказало, что светлая голова и трезвый рассудок будут крайне необходимы.
Настрой Аристова-младшего не вселял оптимизма. Если сейчас произойдет столкновение с отцом, а что-то подсказывало, что именно так и будет, проблемы возникнут серьезные.
— Наталья Семеновна, попрошу вас, побудьте с Элей, нам с отцом необходимо поговорит, — входя в гостиную, сообщил Константин.
Старшему Аристову достаточно оказалось бросить на сына лишь взгляд, чтобы понять, на сколько тот настроен решительно. Не говоря ни слова, поднявшись, направился в сторону кабинета, расположенного на первом этаже.
— Всё нормально, — заверила Эльвира. Перехватив обеспокоенный взгляд матери. — Хотя, если честно, даже представления не имею, о чем они могу говорить. Костя просто клокочет внутри. Так предполагаю, какая-то семейная тайна.
Наталья Семеновна, обняв дочь, тяжело вздохнула, поинтересовавшись:
— Любишь его?
— С полной уверенностью могу сказать — да, — заявила со всей решимостью Эльвира, отстраняясь от матери. — Он несколько минут назад мог погибнуть. Не представляю, как бы смогла жить потом, без него. Мам, а как было у вас с отцом? Тебя тоже пытались уберечь от дурных новостей?
Вопрос, заставивший женщину грустно улыбнуться. Тяжело вздохнув, присела на стул, в стороне от окна, через которое слишком сильно пригревало солнце.
— Твой отец мечтал о сыне. А я родила дочь, тебя, — вместо ответа на вопрос, произнесла женщина, над чем-то ненадолго задумываясь. — Хотя, вроде, поженились по любви. Но мне всё больше кажется, не было там чувств. Я была дочерью простого рабочего, а твой отец — единственным сыном партийного бюрократа, как сейчас принято говорить. Что его привлекло во мне, даже не представляю. Но он и относился ко мне, как…
— Но ведь раньше не было такого резкого разделения, — впервые мать заговорила о той своей жизни, задолго до того, как стала женой Николая Соколовского.
— Кто сказал? — и снова странная улыбка. — Элечка, всегда оно было. На показ не выставлялось, верно. Роди я твоему отцу сына вместо тебя, возможно, и наши отношения сохранились бы. Но, если быть совсем честной, ни о чем не жалею. Разве только о том, что тебе за эти несколько лет досталось. Но, надеюсь, всё в прошлом. Константин мне нравится. А я редко ошибаюсь в людях. Только характер свой попридержи, не любят мужчины женщин сильнее себя.
О, как! Эльвира с трудом удержалась от соблазна что-либо на данный счет ответить.
Глянула в сторону входа в гостиную. Погода — шикарная. Только сейчас предпочла бы находиться рядом с человеком, который…
— Бать, то что у тебя жизнь полна тайн, в курсе, — заговорил в это время Константин, наступая на севшего в кресло Аристова-Старшего. — С твоими похождениями тоже вопросов уже нет. Но не думаешь, что кое-что мне, всё же, необходимо знать? У некоторых — совсем крышу сносит. Рассказать мне ничего желания нет?
— Что ты хочешь услышать?
Упрямства Сергею Сергеевичу не занимать, с чем не согласиться Константин не мог. И в другое время, как обычно. Отступил бы. Вроде как прошлое отца не должно интересовать. Только вот в данном случае присутствовал один нюанс…
— Бать, давай уже, на чистоту. Охота на меня идёт, как на волка. Как дикого зверя, в загон пытаются загнать. Какое-то болезненное желание у Игоря Сергеевича Рубальских, отобрать у меня всё, начиная от дела, заканчивая женщиной. Димка отсюда уехал на заминированной машине. На моей машине, — подчеркнул тональностью. — Жив, — добавил тут же, заметив, как сменился в лице отец. — В ней должен был ехать я. С Элей. И, скорее всего, с Димкой. Возвращаться в город. Ты понимаешь, что нас обоих сегодня, вот в эту самую минуту, уже могло не существать? Не боишься, что однажды получишь сообщение в лучшем случае о покушении без летального исхода, на одного из нас?т Что за связь между нами и Рубальских? Не думаешь, что пора раскрыть карты?
— Я уже неоднократно говорил — к нашей семье он не имеет никакого отношения.
Не однократно. Да. Было такое. И тогда Константин отступал. Но сегодня ситуация коренным образом изменилась. Передать словами не мог, какие чувства испытал, когда узнал об угрозе жизни младшему брату. Впервые. Впервые понял, на сколько тот ему дорог.
— Однако, отчество у него твоё. Поднимал и ставил на ноги его тоже ты, — продолжал упрямо Константин. — Батя, прошу тебя. Давай, наконец, откровенно. Что бы там не было, пойму и приму. Но так больше продолжаться не может. Он сейчас угрожает не только мне. Жизнь Эли под угрозой. Димки. Кому из нас ты желаешь скорейшей смерти?
Выдержав паузу, Аристов-старший, Аристов-старший, выпрямившись в кресле, задержал взгляд на развернувшемся к двери сыну. Тот собирался уйти. Разговор, снова не получался.
— Хорошо, — обронил в спину. — Наверно отчасти ты прав, пора кое-что рассказать тебе.
Глава 50. Семейная драма?
Резко замерев, Константин, убрав руку с дверной ручки, помедлив, обернулся. Неужели!? — едва не сорвалось с языка. Что такого могло быть в прошлом отца, что требовалось охранять за семью замками до момента, пока одного из сыновей едва не отправили на тот свет. Не понимал.
— Слушаю, — обронил сухо, делая всего шаг в сторону стола.
— Присядь.
— В ногах правды нет, но я постою, — отходя к приоткрытому окну, отказался от предложения младший Аристов. — На этом — всё? — не удержался от вопроса, заметив, что начинать разговор отец не торопится. — Или в чем-то сложность? Рубальских — твоё ещё одно производное? У нас с ним разница сколько: пять?..
— Будь он моим, ты бы знал давно, — перебил Сергей Сергеевич сына. — Здесь другая история, Костя. Не очень благовидная и касается не только меня, но и…
И снова затянувшаяся, бесконечная пауза. Да что ж ты будешь делать! Что такого было связано с этим человеком, что сейчас заставляло старшего Аристова медлить. Или, вернее было бы спросить, кого конкретно, касалось?
— Слушаю, давай, — нерешительность отца начинала слегка выводить из равновесия. Учитывая, что нервы и без того на пределе… — Что должно прозвучать, что кругами заставляет тебя ходить? Хоть дай наводку какую в верном направлении. Я даже предположить не могу ничего путного, за исключением криминала.
До определенного момента казалось, что их семья хоть и не образцово-показательная, но без серьезных скелетов в шкафах. Однако, чем дальше, тем больше интересного «выплывало» на поверхность.
— Костя, у тебя единственный брат по отцу — Димка.
Аристов тряхнул головой, словно путы какие-то невидимые желал сбросить. К чему прозвучала фраза отца — непонятно. Разговор в данный момент времени шел не о том, кто для него брат, а кто нет, а о том, с чего вдруг однажды у наследника Рубальских проснулась неудержимая, лютая ненависть к наследнику Аристова.
