Опускаюсь на корточки, чтобы надеть наручники тому, за кем мы гонялись эти два дня.

— Что стоишь? Иди к своей Насте, — бросаю коротко, глядя на друга.

Чувствую, как на тело наваливается усталость. Все же вторые сутки без сна пошли. Теперь организм решил, что можно расслабиться.

— Давай подружку с собой заберу? — предлагает он.

— С Татьяной я сам разберусь, — отмахиваюсь, стараясь скрыть то, что волнуюсь за ее состояние. Лучше я сам все проконтролирую.

— Спасибо, — тянет мне руку Степа, и я замечаю, как его взгляд скользит по моему лицу, останавливаясь на царапинах. — Это она тебя так?

— Должен будешь, — усмехаюсь, поднимаясь на ноги и крепко пожимая его ладонь.

— Слышь, — возмущается, — ты благодаря мне "генерала" заработаешь.

— Нервный тик я заработаю, — хмыкаю, а сам смотрю, на месте ли Татьяна. Сидит, испуганная, с глазами, как у совы. — Не забудь, что у нас хоккей в субботу.

Ракитин кивает и уходит, а я передаю преступника в руки помощника, даю ему краткие указания и сажусь в машину. Прикуриваю и, глубоко затянувшись, протягиваю сигарету даме. Она берет ее дрожащими пальцами и, наконец, моргает.

Вижу, как ее губы начинают трястись.

– Так, спокойно, – повышаю голос, – отставить истерику. Кури.

Блять. Ненавижу бабские истерики.

Татьяна глубоко вдыхает, жмурится и тихо-тихо, едва слышно, тооооненько скулит сквозь плотно сжатые губы.

И... Все?

9. Натура

Жду истерику. Но ее нет. Татьяна глубоко втягивает носом воздух, промаргивается и тянет мне сигарету обратно.

– Спасибо, я не курю.

– В смысле, не куришь? – усмехаюсь. – Меня вроде память еще не подводила.

– А, утром иногда. Это не считается.

– Один раз – не пидорас. Так, что ли? – завожу мотор и выезжаю со стоянки. – Где ортез, Татьяна?

– Тут. Ой. – смотрит она на свою руку, которой все это время свободно шевелила. – Расстегнулся, наверное.

Качаю головой. Вот врет же, зараза. У меня на вранье профессиональный нюх.

– Мамочки, меня ж на работе потеряли! – выдыхает она испуганно, достав из сумки телефон. Быстро что-то печатает на экране.

Итак, похоже истерики не будет. Нужно бы проверить ее на вменяемость. Ни одна нормальная баба после того, как постояла с ножом у горла, так спокойно себя вести не будет. Хотя, какая мне разница?

– Ты как себя чувствуешь? – уточняю на всякий случай.

– Нормально, – отзывается она со вздохом. – Только начальник теперь всю кукушку проест. Все же придется взять справку из травмпункта… Если вы меня до него довезете, конечно.

Хихикает на последних словах и я удивленно смотрю на нее.

– Ты вообще не испугалась, что ли?

– Не, ну испугалась, конечно, – отзывается она. – Но все же уже хорошо.

Качаю головой. Точно с придурью.

– А почему вы мне не разрешили его шокером тряхнуть? – Татьяна поворачивается ко мне полубоком, поудобнее устраиваясь в кресле.

– Он бы тебе перерезал горло, – внимательно смотрю на дорогу, но чувствую, как она сверлит меня взглядом, желая получить подробности.

Вздыхаю и съезжаю на обочину. Ставлю машину на ручник.

– Вот смотри, – разворачиваю ее к себе спиной и прижимаю к груди.

Обхватываю рукой за тонкую шею.

– Представь, что у меня нож. Плотно прижатый к твоему горлу.

Татьяна смотрит на меня снизу вверх и медленно моргает, откинувшись на мое плечо.

– Представила?

– Пока не очень. У вас слишком горячая ладонь.

Смотрю сверху на ее немного расфокусированный взгляд. Все же хапнула адреналинчику. А глаза красивые. Зеленые, выразительные. И едва заметные лучистые морщинки в их уголках говорят о том, что она много улыбается.

– Но я стараюсь, – вырывает Татьяна меня из своих мыслей.

Усмехаюсь, понимая, что немного подвис от того, как доверчиво она расслабилась и растеклась по моей груди.

– Ладно, – нехотя отпускаю ее из своих объятий и снова выезжаю на дорогу, – давай на пальцах тогда. От удара током мышцы сокращаются, спазмируются и обездвиживаются. То есть, если бы ты ударила преступника в руку, то он бы какое-то время не смог ей пользоваться. Но, наше тело так устроено, что оно машинально попытается уклониться от импульса еще до разряда. То есть, преступник бы обязательно дернулся назад. Отшатнулся, надавил лезвием на твое горло – и прощай, прекрасная Татьяна.

– И что же? Если на тебя напали в темном переулке, нужно просто ждать пока тебя убьют или изнасилуют? – невесело констатирует моя спутница.

– Нужно не ходить по темным переулкам. – смотрю на нее серьезно. – В одиночку, по крайней мере.

Татьяна лишь закатывает глаза.

– Баллончик в данной ситуации был бы безопаснее. – добавляю, помолчав немного. – А идеальный вариант – это если бы кто-то сидел в машине и не высовывался. Да?

– Ну, простите! – недовольно возмущается она, снова развернувшись ко мне. – Я проснулась – а там почти драка. Вас нет. Я решила помочь.

– А, ну да, я же за хлебом собирался, а не подружку твою спасать! – повышаю голос. – Приехал, смотрю, – никого нет. Думаю: дай быстренько в магазин сгоняю, пока не началось.

– Да что вы все злитесь, Николай? – Татьяна говорит это с осуждением, будто это я не прав. – Все же хорошо в итоге.

– Да тебя чуть не убили! – поражаюсь ее наглости. – Ты мне чуть операцию не сорвала. Опять. Обещала тихонечко посидеть!

– Ну, простите! – повторяет она обиженно и отворачивается.

– Что мне твое “простите”? Должна будешь! – усмехаюсь.

– Могу только натурой, – бурчит себе под нос тихо.

– Ну, натурой, так натурой, – вздыхаю, снова съезжая на обочину.

– Да я пошутила! – Татьяна подпрыгивает, испуганно глядя на меня.

– А я нет. Выходи. – командую и сам тоже вылезаю из машины.

Обхожу свой внедорожник, открываю ее дверь. Маню руками к себе.

– Прекратите! – вжимается Татьяна в сидение, но я ловко обхватываю ее за талию и вытаскиваю наружу.

– Да ладно тебе, расслабься. Ты привлекательна. Я – чертовски привлекателен. Не будем терять время. – крепко прижимаю к груди ее невесомое тело.

Она хватается за мои плечи, будто боится упасть. Смотрю в растерянное лицо, и чувствую, как мои губы растягивает самодовольная ухмылка.

– Вам мало царапин на морде? – возмущается мое недоразумение, пытаясь убить меня при помощи взгляда. – Поставьте меня на землю! Циничный, наглый мерзавец!

– Поговори мне тут! – обхожу машину. – Я тебе рот кляпом заткну.

– Я буду кричать! – выдыхает Татьяна, испуганно оборачиваясь в надежде найти поддержку, но мы стоим посреди леса на безлюдной трассе.

– Начинай. – киваю ей. – Я тебя тогда еще и отшлепаю как следует.

10. Иришка

– Помогите! – кричу, что есть силы. Эхо моего голоса тонет между заснеженных деревьев.

– Громче, – подначивает меня полковник с усмешкой.

– Помо!.. – начинаю и тут же сдуваюсь, потому что он сажает меня на водительское сидение и захлопывает дверь прямо перед моим носом.

Ошарашенно смотрю, как Николай снова обходит свою машину и садится на мое место.

– Что такое? – щурится, глядя на меня с язвительной усмешкой на губах и в глазах. – Жизнь тебя к такому не готовила? Поехали.

Он откидывает сидение и устраивается поудобнее.

– Вы спать собрались? – уточняю на всякий случай.

– Ага, – бурчит Николай, протяжно зевая в воротник куртки и закрывая глаза.

– Да я такую махину и не водила никогда, – предупреждаю его, растерянно пододвигая кресло поближе к рулю.

– Тогда не гони, – хмыкает он. – Если кофе захочешь, кошелек в подлокотнике. Едь уже.

Трогаюсь, аккуратно выворачивая руль. Машина едет плавно. Ей даже удобнее управлять, чем Настиным жучком, потому что высокий клиренс дает шикарный обзор. Минут десять спустя я уже абсолютно привыкаю к управлению и расслабляюсь.