Она хватается за мою руку обеими ладонями. Сжимает и пытается ослабить хватку. Как только отпускаю, закашливается и смотрит на меня с нескрываемым ужасом. Так, как и должна смотреть после всего, что увидела. Ни капли жалости, ни грамма сочувствия, только страх и желание сбежать.

Развернувшись, она за считанные секунды добирается до лестницы. Хватается за поручень, чтобы выбраться из воды, но я стаскиваю ее обратно. Дергаю на себя за руку, и она сваливается. Оба оказываемся в воде. Она барахтается, чтобы выплыть, а я зачем-то обхватываю ее за талию. Обжигает. Ладонь, которой держу ее за впалый живот, и мой торс, к которому прижата ее спина. Волна жара проносится по всему телу. Торкает так, что пару секунд пытаюсь прийти в себя и понять, что происходит.

— Я не скажу! — говорит на грани истерики. — Ни слова никому не скажу — клянусь.

Я ее отпускаю, но перехватываю за руку, чтобы далеко не сбежала и ответила на мой вопрос.

— Как ты здесь оказалась?

— Я… моя мама… она выходит замуж за твоего отца.

Медленно прикрыв глаза, стискиваю челюсти. Видимо, об этом он хотел поговорить, когда остановил меня в фойе.

— Иди, — отпускаю ее руку и отталкиваю от себя. — Пошла вон отсюда!

Дважды повторять не приходится. Девчонка кивает и пулей выбирается из бассейна. Кажется, в два раза быстрее, чем пыталась до этого. Через минуту она хлопает дверью, а я ныряю за наушниками, забираю футляр от них и, обмотавшись полотенцем, покидаю цокольный этаж.