И ведь Мирон Львович предупреждал и не утаивал, что он требовательный босс, которому начхать на мою личную жизнь, а я, дура наивная, пропустила все мимо ушей. И я не виновата: рядом с ним невозможно мыслит здраво.

Пока жду Виталия, верного слугу Мирона Львовича, ко мне подходит нагловатый парень и с улыбкой спрашивает, сколько времени. Отвлекаюсь от стаканчика с апельсиновым лимонадом, что был куплен в ларьке с мороженым, и отвечаю:

— Без понятия.

Видимо, он ожидал не этого, потому что он как-то мнется и краснеет. Я так устала за сегодняшний день, что его неуверенность и пунцовые уши бесят до зубовного скрежета.

— Чего?

— Да я… познакомиться хотел…

— А я не хочу.

Знаем мы ваше “познакомиться”. Это все из-за юбки выше колен и расстегнутого ворота блузки с пятнышками крови.

— С хрена ли ты така сука?

— А с хрена ли ты такой наглый, парниша? — за моей спиной вырастает Виталий.

— Да, с хрена ли? — я повторяю за ним и шумно втягиваю через трубочку остатки лимонада.

Парень пятится и торопливо теряется среди равнодушных прохожих. И куда же подевалась твоя решительность познакомиться с дамой, парниша?

— Я бы и без вас справилась, — говорю Виталию и бросаю пустой стакан в урну.

— Я знаю, но на сегодня лимит на сломанные пальцы и откушенные губы я исчерпал.

Прячу лицо в ладони и несколько секунд стою и медитирую. Вдох-выдох. Прогоняю истеричную и агрессивную суку и, встряхнув волосам, гляжу на терпеливого Виталия:

— Ненавижу свою жизнь.

— О, Софья, а она, по сути, только началась.

— Это и пугает.