— Привет, папочка. — Хейвен обнимает его, и он взъерошивает ее пушистые светлые волосы. — Мы скучали по тебе.

— Я тоже скучал по тебе, детка. — Он притягивает ее к себе, а его взгляд возвращается ко мне. — Я скучал по всем вам.

— Мы любим тебя, папочка. — Хейвен прижимается лицом к его пиджаку, сияя своей щербатой улыбкой.

— Я тоже вас люблю, — говорит он. — Давайте заходить. Идите, умойтесь перед ужином. Тетя Деми и дядя Ройал скоро будут здесь.

Сейчас поздняя осень, этим пятничным вечером солнце заходит рано, окрашивая небо в теплые розовые, оранжевые и желтые цвета. Только переехав в пригород, я открыла для себя красоту закатов.

За последние пять лет я осознала, что многое упустила в своей жизни. Ощущение мокрой травы после дождя. Лучи солнечного света, беспрепятственно пронизывающие сумрак раннего утра. Неторопливые прогулки и приветствия соседей. Приготовление вкусных блюд с нуля, потому что это удобнее, чем заказывать еду в модном ресторане и два часа ее ожидать.

Дерек, придерживая за локоть, останавливает меня, чтобы украсть быстрый поцелуй.

— Я люблю тебя, — шепчет он в мои губы.

— Я люблю тебя больше.

Мы впятером направляемся в дом, где наш храпящий мопс Мунк спит на своем месте у камина. Кухня наполнена ароматом лазаньи по рецепту моей милой свекрови. Наши девочки нетерпеливо занимают свои места, пока Дерек осторожно укладывает очень сонную Харпер в ее колыбельку.

Деми и Ройал подъезжают как раз вовремя, девочки выскакивают из-за стола и бегут к двери, чтобы поприветствовать их со смехом и визгами. Они с трудом могут обхватить своими руками большой живот Деми, роды которой уже не за горами. Со дня на день они ожидают маленького мальчика и планируют назвать его Беккет, и девочки с удовольствием выбирают плюшевых мишек и голубые ползунки для детской вечеринки Деми, запланированной на следующие выходные.

Таймер на плите подает звуковой сигнал, и пока все устраиваются, я вынимаю наш ужин из духовки.

Это моя жизнь сейчас.

Я люблю ее каждый прекрасный, сложный, неидеальный момент.

И не променяла бы ее ни на что на свете.