— Представляю…

— Нет, не представляешь. У тебя всегда было всё, а у меня ничего. Ты был такой красивый, статный, взрослый, на тебя все заглядывались, тебя все любили.

— Да ладно, преподы тебя любили больше…

— Вот именно! Преподы, Мишин! А я говорю про твою семью! Мама, сестра, отец. Я видела их, и они гордились тобой. Настоящим тобой, а не тем, кого они сами создали. Мне же казалось — всё, что я знаю о себе, — фальшивка. Я с детства привыкла — я просто делаю то, что говорит мама. Я никогда не принимала решений, не задумывалась, нравится мне это или нет.

— Ромашка, если бы ты не задумывалась, то никогда не смогла бы закончить наш институт и стать хорошим специалистом. Ты вырвалась из плена материнских иллюзий. Ты — это ты. И я горжусь тобой.

Сергей хотел приободрить Риту, объяснить, что всё в прошлом и не стоит винить себя за чужие ошибки. Он хотел, чтобы она поняла — ей есть, чем гордиться. Она — Ромашка, сумевшая вырасти и расцвести в снегу.

Но не успел. Рита вдруг всхлипнула — и Мишин понял, что она плачет…