Задыхаюсь от эмоций и не успеваю ничего ответить, как он толкается членом в прорезь трусиков. Входит без промедления, до упора. Вжимается бедрами со всей силы. Захлебываюсь стоном и взрываюсь оргазмом тут же, с первых толчков, потому что сейчас у нас не секс, а что-то гораздо большее.

51. Падре

– Так ты не согласился бы стать донором, если бы я тебе не нравилась? – шепчет Лена, устроившись у меня на груди.

Мы валяемся на кровати после второго, контрольного, раза, потому что в первый что-то как-то очень быстро оба зафиналились. Моя фурия так сжималась на мне, что я не смог сдержаться. А хотелось насладиться моментом: горящим обоюдным чувством взглядом, нежным телом в красивом белье и тем, что эта бедовая женщина отдается мне не как быку-осеменителю, а как человеку, близостью с которым дорожит.

– Не так, – усмехаюсь. – Если бы я не был готов жить с тобой под одной крышей всю жизнь… Потому что я уже тогда предполагал, что вряд ли после зачатия общего ребенка, я смогу самоустраниться и отпустить тебя.

– А чувства-то у тебя есть ко мне? – Лена приподнимается на локте и серьезно смотрит мне в глаза.

Кажется, если я скажу “нет”, она тут же подпрыгнет и прямо в красных кружевных трусишках выскочит из моей квартиры. Интересно, конечно, пошутить и посмотреть на реакцию, но ну его нафиг, от греха подальше.

– Лен, ну что начинается? – притягиваю ее за шею обратно на грудь. – Конечно, я уже не в том возрасте, чтобы лазить в окно с цветами в зубах и доказывать свою любовь, но все же пока в своем уме и жениться только потому, что ты баба душевная, тоже бы не стал. Люблю, конечно. Прости, если я где-то немногословный. Я предпочитаю поступками показывать.

– Кстати, немногословный мой, ты мне кое-что должен, – вздыхает Лена, поглаживая ноготками мне вокруг пупка, отчего немного щекотно и приятно.

– Это что это? – хмыкаю, не припоминая за собой никаких долгов.

– Историю про свое прозвище.

– А, – усмехаюсь. – И далось оно тебе.

– Ну, как же? Слишком оно необычное для человека, который не очень-то похож на воцерковленного. Почему “Падре”?

– Это было очень давно. Я тогда еще учился. Отмечали с друзьями день студента. Зима. А я такой гулена был – мама не горюй! Ну, и переклинило меня в конце – в бар захотелось. Все отказались, потому что уже в хлам были, а я обиделся и сказал, что в монастырь уйду. Вызвал такси и уехал. – замолкаю, с теплом вспоминая далекое прошлое.

– И? Поэтому “Падре”? – отвлекает меня Лена от воспоминаний.

– Да нет, конечно. – вздыхаю. – Я в итоге реально уехал в монастырь. В женский.

Лена снова приподнимается на локте и смотрит с удивлением. Наверное, думает, что зря она в доноры человека без справки от психиатра взяла.

– В женский? – уточняет.

– Ага. – смеюсь. – Километров за пятьдесят от города. Таксист меня высадил и уехал. А я что? Пошел ломиться внутрь. Мне долго не открывали, ночь же. Я замерз, телефон в такси просрал. Куда идти – хрен его знает. Потом матушка вышла. Я ей честно рассказал, что решил уйти в монастырь. Она посмеялась и пустила меня, придурка, переночевать.

– А разве можно мужчине в женский монастырь? – приподнимает Лена бровь.

– Я уж не знаю, но, видимо, выгонять в мороз тоже не по-божески. – пожимаю плечами. – Выделила мне она какую-то горенку, там я и заснул.

– А дальше? – усмехается Лена.

– А дальше я проснулся через несколько часов, пошел водички поискать – сушит же, идиота. Какая-то работница на меня наткнулась, подумала, что я вор, вызвала полицию. Пока я убеждал ее, что я не вор и меня пустили переночевать, приехал наряд. Конечно, матушка подтвердила, что я просто сбившийся с пути истинного олень, подарила мне икону со святым, которому молятся, чтобы избавиться от зависимостей всяких, и попросила полицейских отвезти меня домой. Кстати, эта икона до сих пор у меня сохранилась.

– Вот ты, конечно, отметил день студента, – Лена с улыбкой разглядывает меня.

– Это еще не все, – подмигиваю. – Полицейские оказались нормальными ребятами: не завезли меня за угол и высадили, как могли бы, а реально помогли до дома добраться. Ржали надо мной всю дорогу. Один из них и дал мне прозвище “Падре”. До сих пор с ним дружим. Ты его знаешь.

– Николай? – ахает Лена.

– Он самый. Я его потом в Москву переманил работать и жить.

– Надо же, – улыбается она. – Все случается не просто так. Я вот тоже думаю, что, не попади я в такую неприятную ситуацию с женатым мужиком, я бы тебя и не встретила.

– Расстроилась бы? – щурюсь, пряча улыбку.

– Жить бы без тебя не смогла, – выдыхает Лена так искренне, что я и правда верю, что не смогла бы.

Сжимаю ее в объятиях и целую в макушку.

– Я бы тоже не смог. Так и жил бы на работе, чтобы быть нужным хоть кому-то. Теперь график придется пересмотреть.

– Ради меня? – вздыхает умиротворенно моя маленькая фурия.

– Ради тебя. – усмехаюсь ласково. – Я ради тебя горы сверну. Только покорми меня сначала, пожалуйста.

52. Осмотр

– Здравствуйте, я к Кириллу Сергеевичу, – бросаю на ходу регистратору в приемном покое и быстро иду по коридору.

Заканчивается вторая неделя с того момента, как мы подали заявление. Ну, он подал, точнее. Решили просто расписаться и отметить с друзьями Кирилла в бане Николая и Тани, а потом съездить отдохнуть куда-нибудь на наш юг, когда потеплеет.

Стучу в дверь кабинета и открываю ее. Замираю, потому что Кирилл не один.

Какая-то девица, взвизгнув, отворачивается от двери, но я успеваю заметить, что блузка на ней расстегнута.

Меня будто обдает кипятком с макушки до пяток.

– Я занят, – раздается из-за двери, а затем показывается голова Добрынского. – А, это ты? Заходи.

Пячусь назад.

Кирилл хмуро приподнимает бровь, распахивает дверь сильнее и я вижу, что он моет руки в раковине.

– Лен, заходи. – повторяет. – Сейчас я осмотрю пациентку, пара минут.

– Я в коридоре подожду. – киваю ему и отхожу в сторону.

Усевшись на кушетку, разжимаю ладонь и смотрю на тест с двумя полосками. Я так спешила поделиться этой новостью, что не смогла дождаться вечера. А теперь по неосторожности наткнулась на вполне себе рабочую картину, из-за которой у меня в душе поднимается ревность и тревога.

А, вдруг, он мыл руки не перед осмотром, а после? Вдруг, это любовница? В конце концов, мужик он видный и обаятельный.

Когда дверь кабинета открывается и из нее выходит сияющая девушка, мне вообще становится не по себе. Сжимаю тест в кулаке, пряча от посторонних глаз.

– Спасибо, доктор, у вас волшебные руки, – улыбается. – Всего хорошего.

– Больше не болей, – добродушно улыбается Кирилл ей в ответ и тут же переводит взгляд на меня. – Елена Александровна, заходи, теперь тебя осмотрю. – подмигивает.

Подпрыгиваю на кушетке, глядя на него сердито, залетаю в кабинет.

– Лен, ты чего? – растерянно оборачивается Кирилл.

– И часто ты такие “осмотры” в кабинете проводишь? – обиженно фыркаю.

– Где поймали, там и провожу, – усмехается. – Иногда и в коридоре. Спасибо, на толчке еще не приходилось. Ты чего такая взвинченная?

– Я? – сглатываю, пряча руки за спину. – Пришла сказать, что, раз забеременеть не получается, то и в свадьбе пока смысла нет.

Смотрим с Добрынским друг на друга, а я едва сдерживаю слезы.

– Лен, – хмурится он. – Ты чего? Это пациентка, волейболистка. Я ей перелом ключицы лечил.

– А она тебе сиськи свои показывала за это? – поджимаю губы.

– Ладно бы, сиськи, – вздыхает и тянется к замку на двери, проворачивает его. – Ключицу.