Сложенные вместе средний и указательный палец проникли в меня. Вздрогнув всем телом, я уперлась руками в плечи Дава, чтобы оттолкнуть. Ждала разрывающей боли, вспышки ужаса.

Но этого не произошло.

Его пальцы вошли ровно настолько, чтобы не порвать девственную плеву. Бережно, почти нежно.

Он посмотрел на меня из-под очков. В его взгляде читались решительность и какая-то жесткость. Пыльцы все еще были во мне, но я даже не сделала попытки отстраниться. И вдруг поймала себя на странной мысли, что в другом месте и при других условиях мне бы даже понравилось это: чувствовать часть этого мужчины в себе. Сейчас же я боялась шевельнуться, сделать лишний вздох.

— Что там?  — заинтересовался толстощекий, склоняясь то влево, то вправо и пытаясь рассмотреть то, что скрывала от его взгляда мощная спина Дава.

— Она не девственница, — объявил он.

Убрал руку, и я поспешно сжала ноги, натянув полы рубашки до самых колен. Сердце колотилось неистово, в голове зарождалась паника. Дав соврал, он не мог не почувствовать преграду.

Но почему? Для чего ему это понадобилось?