Да и если бы я продолжила до вечера валяться в кровати, я бы с ума сошла от мыслей. Я не могу не думать про то, что происходит между мной и Николаем. Хотя, казалось бы, ещё несколько дней назад этот мужчина бесил меня просто до невозможности.

Становится легче, когда возвращается Оля. Я переключаюсь на неё, отвлекаясь от ковыряния чайной ложечкой в своей черепной коробке.

— Привет! Ты как? — выглядываю из комнаты, когда слышу, как открывается входная дверь.

— Привет, мам. Всё нормально. Я волновалась, а ты мне даже не писала. Мне Юля только говорила, что у тебя всё хорошо и чтобы я не отвлекала тебя.

Ох уж эта Юля... Будто все чувствует.

Как объяснить дочери-подростку, что у матери был секс-марафон и мозг отключился напрочь?

Зная, что Оля в безопасности и под присмотром, я будто вернулась в то время, где никому ничего не должна, где на мне нет бремя ответственности и я просто кайфую от жизни. В юность. И, конечно же, мне немного стыдно. Чувствую себя одной из тех дам, которые забивают на детей, потеряв голову. Мысленно обещаю себе, что такого больше не повторится. Но как же было хорошо! Я просто выдохнула.

— Прости. Мне Юля тоже говорила, что у тебя все хорошо… Просто у нас здесь была засада — были полицейские, их нужно было кормить. — вру безбожно, потому что у плиты я провела всего два часа.

— Я скучала. — добавляю и виновато улыбаюсь.

— И что? Всё позади? — с надеждой в глазах смотрит на меня Оля.

— Да, всё хорошо, — киваю. — Больше нам никто не будет угрожать. Ужинать будешь?

— Нет, я у Юли наелась, — улыбается Оля. — Бабушка Надя впихнула в меня три пирога. Я теперь понимаю, почему Юля не может похудеть.

Усмехаюсь и, раз уж дочь завела разговор сама, аккуратно спрашиваю:

— С Ромашкой поладили?

— Да, он у неё такой... — дочь крутит рукой в воздухе, пытаясь подобрать слова. — Общительный.

— Так он же не разговаривает, — приподнимаю бровь, глядя на неё.

— Зато жестами хорошо изъясняется, — усмехается она. — Мам, а можно я погулять схожу? Я два дня взаперти сидела.

— А уроки? — щурюсь.

— Так я делала у Юли, — вздыхает Оля. — Надо же было чем-то заняться в перерыве между пирогами.

— Ну сходи, только не допоздна, — соглашаюсь. — Завтра на учёбу рано вставать.

— Да помню я, помню, — закатывает глаза дочь и тут же начинает одеваться обратно. — Ну, я пошла.

Усмехаюсь, потому что моя соскучившаяся деточка была дома ровно пять минут. А я тут себя уже мысленно сожрала.

Смотрю, как закрывается дверь, и ещё раз ловлю себя на мысли, что она совсем взрослая и скоро станет настолько самостоятельной, что уже не будет нуждаться ни в моих разрешениях, ни во мне самой.

Оборачиваюсь на кухню, где на плите стоит остывающий ужин, и вздыхаю. И для кого готовила?

Хотя я знаю ответ.

Конечно же, я очень надеялась, что Николай передумает и придёт, но он даже не написал ни одного коротенького сообщения. И я, конечно же, тоже, ведь понимаю, что ему нужно побыть с семьёй.

Возвращаюсь в комнату и ложусь на кровать. Снова включаю сериал, который не буду смотреть. Тянусь к телефону в надежде — а вдруг? — и радостно взвизгиваю, потому что вижу сообщение от моего полковника:

"Ты не передумала насчёт ужина? Мы с Тимоном гуляем недалеко и можем зайти к вам с пиццей."

Пришло оно минут пятнадцать назад, а я не видела.

Торопливо набираю номер Николая в надежде, что они не успели никуда уйти.

— Да, — коротко отзывается он, но голос звучит мягко.

— Конечно, не передумала, — закусываю губу. — Только увидела твоё сообщение. Приходите.

— Отлично, скоро приедем.

Поскорее расчёсываюсь, заправляю кровать и прибираюсь тут и там. Волнуюсь — всё же, Николай придёт с ребёнком. И, несмотря на то что мы с Тимоном уже немного знакомы, он будет у нас в гостях впервые, и я хочу, чтобы ему понравилось здесь.

Немного подумав, звоню Оле.

— Да, мам, — вздыхает она мне в ухо.

— Оль, слушай, к нам в гости сейчас зайдет Николай с сыном, ты их видела на хоккее. Принесут пиццу. Не хочешь с нами посидеть?

— Ммм, — задумчиво тянет дочь, — а с чего это они вдруг придут?

Судя по подозрительному тону, Оле не очень нравится эта идея.

— Так, Николай как раз и спасал нас с тобой от коллекторов. — быстро нахожусь, что ответить. — Вот я и пригласила его на ужин.

— А почему он только с сыном придет? Где жена?

— Да у него нет жены, — говорю настороженно.

— Маааам, — тут же реагирует дочь звенящим от обиды голосом, — ты что, реально решила мне нового папу найти?

Блин, что ответить-то? Сейчас сказать или не стоит пока?

— Мы просто дружим. — повышаю голос, но чувствую себя так, будто накосячила.

Я, взрослая тётенька, оправдываюсь перед подростком.

— Ага, конечно. — огрызается она.

— Так, знаешь, что? Это вообще-то мое дело, с кем я общаюсь. Я тебя просто предупредила, что у нас гости.

— Я лучше с девочками погуляю, — будто очень устала от нашего разговора, вздыхает Оля.

Вот так. Недолго продлилась идиллия после расставания.

Как же сложно с подростками! Шаг влево, шаг вправо — расстрел. И как я ей сообщу, что у нас с Николаем отношения? Психов же не оберешься.

А я боюсь испортить отношения со своим ребёнком. Они и так сложные.

Когда в дверь звонят, я уныло бреду открывать, несмотря на то, что с нетерпением ждала прихода своих гостей.

Глубоко вздохнув, стараюсь изобразить на лице радость. Ведь я правда очень рада их видеть просто настроение испорчено неприятным разговором.

Предусмотрительно смотрю в глазок и, убедившись, что это Николай, поворачиваю замок. Открываю дверь и растерянно улыбаюсь, потому что первым в квартиру шагает Тимон с букетом кустовых оранжевых роз.

— Привет, — громко рапортует он и пихает мне цветы в руки. — Это тебе.

41. Проблемы

– Спасибо! – с восторгом смотрю на цветы и перевожу взгляд на мальчишку. – Я рада, что ты пришёл ко мне в гости.

– Папа сказал, что ты заболела, и тебя надо проведать.

– Я буду рада, если ты будешь ко мне приходить и просто так, – улыбаюсь ему и принимаю из маленьких рук куртку, которую Тимон уже успел стянуть. Он по-деловому запихнул шарф и шапку в рукав и, сняв ботинки, аккуратно поставил их в сторону.

Я не знаю, как у Николая получается воспитывать сына таким образом, что в пять лет он ведёт себя как взрослый мужчина. Разве что примером. Но почему я показываю пример своей дочери, и он на неё не действует? Хотя, наверное, я лукавлю.

Когда Оле было пять, да и когда десять, она всё время мне казалась маленькой, и я сама заправляла кровати, ставила сушить её обувь и убирала за ней игрушки. А сейчас, в подростковом возрасте, наверное, уже поздно показывать пример.

– Иди мой руки, – командует Николай, и я провожаю Тимона в ванную.

Полковник идёт следом за нами и, пока сын отвлекается, ненадолго тянет меня в закуток в коридоре и тихо, но страстно целует.

– Я так рада, что вы пришли, – шепчу ему в губы, оттягивая момент рассоединения наших тел.

– Я проходил мимо хозяйственного и купил петлю для дверцы, – усмехается Николай, хитро щурясь. – Решил не откладывать до завтра.

Услышав, что вода выключилась, он тут же заглядывает к сыну.

– Теперь моя очередь, – улыбается, когда тот выходит.