— Должно быть, непросто каждый день работать с таким человеком, как Вульф.

Вот оно.

Живот сжимается от нахлынувшей паники. Я зажмуриваюсь, борясь с ней, и прикусываю язык, чтобы не умолять его не озвучивать свои подозрения. Жду, когда он назначит цену за молчание. Что-то нездоровое, без сомнений.

— Не волнуйся, я не собираюсь говорить ни слова об этом. Никому.

Лжец. Это ужасно. Неужели Ронан станет моей погибелью?

— Посмотри на меня, рыжая.

Когда я не отвечаю, его грубые пальцы неожиданно мягко поднимают мой подбородок, заставляя повернуть голову. Наконец я осмеливаюсь встретиться с ним взглядом.

— Я не скажу ни слова.

Я не стану подтверждать его обещание, потому что это будет значить, что он прав, ведь, возможно, он все еще не уверен. Может, он, как Скотт, пытается обманом выманить у меня признание.

— Ну и проехался он по тебе, да?

Они. Они проехались по мне. Думаю, теперь я завяжу с мужчинами — красивыми или нет.

Особенно с этим.

— Век живи, век учись, верно? — Я учусь. Ох, как учусь. Я поднимаюсь на ноги.

— Твое место свободно. — Мои шаги гулко стучат по пирсу, пока я ухожу.

— Эй. — Он все еще сидит ко мне спиной. — Я не так плох, как ты думаешь. Однажды мы станем друзьями. — В его голосе нет и следа насмешки.

— Не уверена. Помнишь, я видела, что ты делаешь с друзьями.

Он оборачивается, глядя на меня через плечо.

— Дай себе немного времени. Ты снова научишься доверять.

— Может быть.

Ронан прав. Он действительно проехался по мне.

И я не про Джеда.

Глава 19

Июль

— Эбби!

Я поднимаю взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как Отем перепрыгивает через самшитовую изгородь.

— Смотри! — Она поднимает стопку журналов, но тут же отдергивает руку, с отвращением разглядывая мои грязные садовые перчатки.

Закатив глаза, я стягиваю их и вытираю полоску земли на большом пальце о футболку. Полчаса назад я уже сняла толстовку и куртку, солнце к концу дня стало слишком припекать.

— И что я должна увидеть?

— Статьи про Wolf Cove.

Я пролистываю первый журнал, пока не натыкаюсь на разворот с Генри — его пронзительные голубые глаза смотрят прямо на меня. Инстинктивно делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Так я делаю всегда, когда кто-то просто упоминает мистера Вульфа.

Я помню эти фото. Их сделал Хачиро, тот низкорослый и бестактный японский фотограф, во время тех слишком коротких дней блаженства — после того, как я узнала о его симпатии ко мне, но до того, как поняла, каким жестоким ублюдком он может быть.

— Где ты это взяла?

— В лобби. Отель прислал нам коробку.

— Хм… Отличные снимки. — Я листаю журналы, делая вид, что мне неинтересно, хотя втайне уже придумываю предлог, чтобы сбегать в лобби и стащить себе экземпляр.

Шесть недель прошло с тех пор, как Генри уехал. Я ни разу с ним не говорила. Не слышала от него ни слова. Всё, что я знаю, — это сплетни, которые любит пересказывать Тилли, и новости из интернета.

Официальная передача Wolf Hotels от Уильяма Вульфа к Генри произошла сразу после открытия отеля здесь, как и сказал Генри. Газеты написали об этом примерно в то же время, когда раскрыли тяжелое состояние здоровья Уильяма Вульфа как возможную причину смены владельца сети.

Теперь Генри не просто официальный миллиардер. Он мультимиллиардер и, как метко подмечает этот журнал, один из самых завидных холостяков в мире.

Вряд ли большинство богатых бизнесменов удостаиваются такого внимания прессы, но большинство из них не выглядит, как Генри. К тому же, в последнее время он действительно выставляет себя напоказ — появляется на кинопремьерах, мероприятиях с участием знаменитостей под руку с той или иной моделью или актрисой. Тилли прозвала его Брюсом Уэйном, потому что сейчас он ведёт себя как настоящий плейбой, каким, оказывается, его все и считали.

Я стараюсь не обращать на это внимания. Стараюсь изо дня в день. Убеждаю себя, что станет легче, что я очнусь, как в случае с Джедом, и действительно перестану переживать. Но спустя шесть недель единственное, что стало легче — это прятать боль подальше.

— А посмотри вот это! — Совершенно не замечая моей внутренней борьбы, Отем трясёт перед моим лицом журналом Luxury Travel. — Помнишь ту злую сучку? Так вот, она написала восторженный отзыв о Wolf Cove. Назвала его одним из лучших впечатлений в своей жизни.

Готова поспорить.

— После этой статьи, которая вышла на прошлой неделе, у нас не прекращаются звонки в службу бронирования. На следующий год уже почти всё раскупили. Можешь представить?

— Здорово. — Я плохо умею притворяться, и это заметно.

— Эй, рыжая! Ты тут закончила? У меня для тебя ещё одна клумба, и надо успеть до конца дня. — Ронан в рабочих ботинках переступает через изгородь и ставит передо мной ещё один поддон с летними цветами.

Я готова расцеловать его прямо сейчас за то, что он прервал этот разговор.

— Ладно, не буду мешать. Увидимся в домике для персонала? — Отем забирает у меня журналы. Я знаю, что она спрячет их в свой шкафчик. В отличие от меня, она, как и большинство девушек здесь, всё ещё живёт в стране фантазий, когда дело касается их генерального директора и владельца сети отелей.

— Скоро, да.

Отем вежливо улыбается Ронану, но я знаю, что это фальшь. Он ей не нравится. Она не знает его настоящего. Она знает только ту версию, которую я знала раньше, и тогда он мне тоже не очень нравился.

Но всё изменилось.

— Что она хотела? — Ронан наклоняется, чтобы забрать пустые поддоны, пока я снова натягиваю перчатки. Хотя мне нравятся дни, когда я работаю в саду, к концу смены я в грязи с головы до ног, а у меня всего три комплекта униформы на неделю.

— Ничего. Просто показывала журналы.

— Про Вульфа?

Я медлю.

— Да. — Хотя Ронан знает — или догадывается — о моей тайне, он сдержал слово и ни разу не заговорил об этом. Вообще, мы стараемся избегать любых тем, связанных с Генри.

Он тихо вздыхает, но мне кажется, я слышу, как он бормочет — он идиот, — когда уходит, и рабочие штаны отлично облегают его впечатляющую задницу.

Это вызывает у меня улыбку. Я знаю, что Ронан не влюблен в меня — просто потому что знаю. Но я также знаю, что он с радостью переспал бы со мной, если бы я согласилась. Это ещё одна вещь, которую я просто знаю.

Потому что за последние шесть недель я хорошо узнала и Ронана, и Коннора.

Каждый день все повторяется заново — я встаю с кровати, натягиваю униформу и провожу день потея, надрываясь и отмахиваясь от их неуместных шуток. Мы работаем допоздна, и к ужину я еле волочу ноги, обычно выпиваю пару стаканчиков, пока тепло не разливается по телу, и ненадолго забываю, что Генри уехал и ни разу не позвонил. Ни разу. А на следующий день всё повторяется.

Мы с Ронаном и Коннором чаще всего работаем вместе: вывозим мусор, собираем дрова, много сажаем — я копаю и подрезаю, а они таскают тяжести. В те редкие дни, когда мы не вместе, мне совсем не так весело.

Кроме того, мы почти всегда едим вместе, а в выходные обычно едем на пароме в Хомер с остальными ребятами из команды.

По правде говоря, единственное время, которое я провожу не с Ронаном и Коннором — это когда моюсь или сплю, и они оба уже не раз шутили о том, что мы можем делать и это вместе.

У нас сложилась странная дружба — с невысказанным, но очевидным физическим влечением — как её может не быть, когда парни выглядят так, как они? — но нам вполне достаточно просто болтать и смеяться во время работы.

Целый день, почти каждый день. Это много времени, проведённого с двумя парнями. И ты начинаешь видеть их настоящих.

Например, Коннор обожает сыпать в мой адрес неприличными намёками, но стоит кому-то из команды, кроме него или Ронана, попробовать подколоть меня, как они тут же оскаливаются.