Через несколько минут вся семья собирается в кабинете Ильи. Старший брат сидит за своим столом в темно-сером костюме и галстуке, выражение его лица остается максимально серьезным. Он все еще скорбит, понимаю я. Он оплакивает жену, а я собираюсь снова его уничтожить.

— С возвращением, — говорит Илюха, взглянув сначала на Лесю, а затем на меня. — Как я понимаю, у вас была продуктивная поездка.

Судя по голосу, Илья нами доволен.

Я уверенно киваю.

— Теперь, когда мы знаем, что и почему не работает, доставить и установить новые компоненты будут не сложно. Заказчик успокоился и дает нам передышку. Но ты должен знать, что произошло. Как мы вообще оказались в таком положении.

— Полагаю, это как-то связано с закупками некачественных деталей, — Илья берет со стола ручку и начинает нервно крутить ее.

Прежде чем собраться с силами и начать раскрывать все самые страшные тайны, я смотрю не на Пашу с Соней, а на Лесю. Она едва заметно кивает мне, и это помогает.

— Илья, — я хочу было вступить издалека, но потом решаю сказать все сразу прямо и начистоту. — Это Милена настояла на заказах некачественной продукции у неизвестной компании по завышенной цене. Вместе со своим пособником они прикарманили разницу.

Илья будто бы превращается в каменное изваяние, и только чуть подрагивающий от напряжения подбородок выдает в нем живого человека.

— Продолжай.

— У них был роман, — у меня в горле встает ком, но останавливаться мне нельзя. — Этот урод сам мне рассказал.

Упоминать их совместную фотографию в социальных сетях я не решаюсь. Нет смысла показывать Илье его жену на коленях у другого мужчины.

Взгляд Ильи становится жестче.

— Спасибо, что не стали скрывать правду, — тихо говорит он. — Можете идти.

— Илюш, я знаю, что это шок, — щебечет Соня, а Леся подходит сзади и кладет руки Илье на плечи.

— Это реальность. Я ценю то, что вы сказали мне правду, но мне не нужна жалость. Так что сделайте мне одолжение и уйдите.

Соня переводит взгляд с Паши на Сережу, явно растерявшись. Коротко, будто бы испуганно поцеловав Илью в щеку, она выходит. Паша хлопает брата по плечу и исчезает следом.

— Я всегда готов тебе помочь, — говорю я, а затем поворачиваюсь и выхожу из комнаты, оставив Илью наедине с Лесей.

Глава 33

Леся

Я остаюсь в кабинете Ильи, когда все остальные выходят. Стоя рядом с ним, я покусываю внутреннюю сторону щеки, размышляя, стоит мне уйти или заставить Илью поговорить со мной. Но раз сам Илья просил оставить его одного. Я поворачиваюсь к двери.

— Подожди, — зовет меня Илья.

Остановившись, я оглядываюсь на него.

— Со мной все будет нормально, — говорит он мне.

Я не могу сдержать легкую, чуть печальную улыбку.

— Я знаю. Ты сильный.

— Я был в курсе.

Я в шоке смотрю на Илью.

— О чем ты?

Он возвращает ручку, которую все это время крутил в руках, на место.

— Я знал, что Милена мне изменила. У нас уже давно все было плохо. Она уехала в последнюю командировку, сразу после этого уволилась, и ей будто бы стало еще хуже. Она то извинялась непонятно за что, то запиралась в комнате и отказывалась со мной говорить. Я не выдержал и залез в ее телефон. Там было достаточно информации, чтобы понять, что с ней происходит — помимо болезни, от которой она пыталась лечиться, — Илья говорит обо всем с жуткой болью и обидой в голосе, и я могу его понять. — У нас все было плохо. И я не мог это исправить. Она не признавалась мне ни в чем, я не мог позволить себе кидаться обвинениями. Когда ей стало легче, я собирался вернуться к этому разговору, потому что домыслы меня убивали, но оказалось… оказалось, что легче не стало.

Так страшно понимать, что после всего произошедшего Илья так сильно любит свою жену, так тоскует по ней. Я не берусь осуждать Милену, но Илье, оставшемуся без нее, все еще очень плохо, пусть он и старается держаться.

— Мне очень жаль, — говорю она, не найдя других слов. — Ты заслуживал лучшего.

Илья тяжело вздыхает, качая головой.

— Было больно, — признается он. — До сих пор больно.

Я подхожу ближе и беру его за руку.

— Мне нечего предложить, кроме банальных слов типа, время лечит.

Он тихо усмехается.

— Я не знал, что она воровала у компании, но понимал: что-то не так. Мне нужны были вы с Сережей, чтобы выяснить детали. Спасибо, что поехала с ним.

Я киваю.

— Теперь все улажено.

— И когда ты улетаешь? — спрашивает Илья.

— На следующей неделе, — при мысли об отъезде в горле встает ком. — Но если я нужна тебе здесь, то могу поговорить с начальством…

Илья качает головой.

— Ты и так много сделала. Спасибо, — он долго изучает меня, заставляя ежиться под пристальным взглядом.

— Что? — в итоге не выдерживаю я.

— Он будет скучать по тебе, знаешь ли.

От его резких, неожиданных слов я теряю дар речи.

— Сережа, — продолжает Илья, прежде чем я успеваю прикинуться дурочкой, потому что говорить о наших с Сережей отношениях, особенно с его братом, мне совсем не хочется. Илья должен понимать это достаточно четко, как мне кажется.

— Мы помирились. Приняли и отпустили наше прошлое, — надеюсь, что он примет это за объяснение.

— Ты сделала куда больше, сама знаешь.

Повисает неловкая пауза. Я не знаю, что ответить.

— Паша рассказал мне, что однажды утром он позвонил Сереже и разбудил вас обоих. Потому что спали вы вместе.

Щеки загораются румянцем от смущения. Я никогда не обсуждала с Ильей свою личную жизнь и сейчас начинать не собираюсь.

— Это не твое дело.

А Илья, между прочим, тоже выглядит смущенным. Судя по всему, от разговора некомфортно не только мне.

— Никогда не думал, что мне придется это сказать, но это мое дело. И если ты обидишь моего брата…

Его слова звучат как пощечина.

— Я не причиню ему вреда, — отвечаю я, стараясь сдержать обиду. Но из уст Ильи, человека, которого я считаю своим старшим братом, это звучит больно. — Как ты мог вообще предположить такое?

Илья берет обе мои руки в свои и смотрит мне в глаза.

— Я видел, как он смотрит на тебя, Лесеш. И мой брат-разгильдяй, человек, у которого никогда не было отношений, которые значили бы для него что-то, кроме удовольствия, влюбился в тебя. Сильно.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрываю его, не найдя подходящих слов. Прошлой ночью Сережа снова пытался заманить меня к себе в постель. А еще он намекал на то, что у нас обоих есть чувства друг к другу, и теперь я понимаю: Сережа был прав.

— Он любит тебя, — припечатывает Илья.

Сердце начинает биться в три раза быстрее.

— Нет, — я качаю головой, паникуя. — Он не верит в любовь и не вступает в отношения. Мы… мы одинаковые, и мы договорились, что ничего не будет. Мы понимаем друг друга.

— Для него что-то изменилось. Подозреваю, как и для тебя. Но ты сопротивляешься. Боишься довериться, потому что тебя всегда подводили.

От суровой правды наворачиваются слезы.

— Ты никогда меня не подводил, — шепчу я, держась за единственную истину, которая помогла мне справиться со своим одиночеством.

— И, может быть, Сережа достаточно повзрослел, чтобы больше так не поступать.

— Я живу в другом городе.

Что бы я ни чувствовала к Сереже, могу ли я на самом деле перевернуть свою жизнь с ног на голову ради него? Он ведь даже не просил меня об этом. Конечно, Илья додумал слишком многое.

— Для тебя у нас всегда найдется место. Работы достаточно. Да и я буду рад видеться чаще, — Илья улыбается.

Мои мысли тут же возвращаются к тому, как сильно ему досталось.

— Ты такой хороший человек. Мне очень жаль, что ты через все это прошел.

Илья только качает головой.

— Меняешь тему, когда тебе не нравится то, что я говорю. Некоторые вещи остаются неизменными, — говорит он, точно подметив мое поведение.

Я заставляю себя улыбнуться, но его слова задевают за живое. Он дал мне много поводов для размышлений, и из-за этого я волнуюсь так сильно, что начинает тошнить.