— Объясни, — требует Мирейн. Властно. Холодно.

Облизываю губы. Сухие. Потрескавшиеся. Чувствую металлический привкус — прикусила. Как объяснить хищнице про доверие? Той, кто живет в мире "убей или будешь убит"?

— На Земле… в моей культуре… считается, что сила женщины — в ее способности вдохновлять. Не командовать. Не подчинять. Не быть воином если проще, в основном. А вдохновлять мужчину быть лучше. Сильнее. Достойнее.

Слова даются тяжело. Я безумно устала и хочу спать.

Но это сейчас непозволительная роскошь.

Мирейн хмурится. Морщинка ложится между идеальных бровей.

— Это манипуляция.

— Нет, — качаю головой. Чешуя Риана царапает щеку. — Это доверие. Мы позволяем им защищать нас. Не потому, что слабые. А потому что даем им цель. Смысл жить. Совершенствоваться. Сейчас на моей родной планете не так развиты технологии, но тем не менее, мужчинам не нужно идти в лес и убивать своими руками ради пропитания семьи. Но когда я встречалась с земным мужчиной, он… Я позволяла ему быть сильнее меня и иногда принимать самому решения. Конечно, пока меня не решили упрятать в психиатрическую лечебницу.

— За что? — шепчет Мирейн. Кажется, она прониклась.

— За то, что я видела внеземные миры.

Тишина. Долгая. Тягучая как мед.

Слышу собственное сердцебиение.

— Ты позволяешь им решать за тебя? — в голосе Мирейн недоверие. Презрение? Или жалость даже?

Сглатываю. Горло сжимается. Вот оно. Ее больное место.

— Иногда. Когда доверяю. Когда знаю, что они хотят моего блага. Я чувствую, что изумрудные принцы К’Ашшари меня берегут. Отчасти, потому что мы толком не познакомились, а уже стали… Супругами.

— Но ты злишься на них, — Мирейн замечает. Конечно замечает. Хищник чует мою слабость. — Прямо сейчас.

Риан напрягается. Мускулы под чешуей каменеют. Хвост сжимается крепче — мне становится почти больно.

Риус замирает рядом.

— Да, — признаю. Голос дрожит. — Злюсь. Они многое скрывали. Но я все равно их люблю.

— Почему?

Простой вопрос. Но так сложно ответить…

Закрываю глаза. Вспоминаю. Первую встречу. Первое прикосновение. Первый поцелуй. Тепло разливается по груди.

— Потому что любовь — это не логика. Это… химия. Гормоны. Окситоцин, дофамин, серотонин. Но также выбор. Каждый день выбирать быть вместе. Прощать. Доверять. Даже если я вижу, что у меня много запретов, и даже если меня познакомили с Майей только чтобы она убедила меня в том, что мне не нужно много знать и нужно доверять им…

— Даже когда они предают?

— Они не предавали.

— В чем разница?

Молчу. Думаю. Ищу слова.

— Предательство — это эгоизм. Гиперопека — это страх потерять. Неправильно и то, и другое. Но мотивы разные. Понимаешь, ты видишь мир черно-белым. Если ты хочешь измениться и стать другой, стать нежнее и ласковее, ты должна понимать, что не можешь конролировать все вокруг. Вообще-то, никто не может.

Риус вздрагивает. Его пальцы замирают в моих волосах.

Мирейн встает. Резко. Стул скрипит. Ходит по залу. Цветочный аромат тянется за ней шлейфом, душит, забивает легкие.

— И что нужно делать? Чтобы стать… такой?

— Перестать контролировать, — говорю прямо. Устало. — Научиться уязвимости. Показать слабость.

Она останавливается. Резко. Как наткнулась на стену.

— Слабость — это смерть.

Чувствую ее страх. Глубинный. Животный.

— Не для женщины, — качаю головой. Волосы щекочут нос. — Слабость — это молить мужчину о любви. Просьбы о защите. Я считаю, что мужчины созданы для того, чтобы быть для нас сильными и защищать, чтобы они дарили нам свою силу, а мы были с ними нежны… При этом я считаю, что это относится не только к женщинам с Земли.

Риус шипит одобрительно. Низко. Вибрация проходит по телу, отзывается в костях.

— Но ты не слабая, — Мирейн смотрит пристально. Взгляд буравит. — Ты смогла подчинить их. И судя по тому, что я чувствую, они нашли тебя, потому что слышали твою мольбу о помощи.

— Правда? — я поворачиваюсь к Риусу. Он медленно кивает. Его янтарные глаза на миг становятся ярче и опаснее.

— У тебя проблема, — говорю честно, переключаясь на Мирейн. — Ты привыкла все контролировать. Это видно. В каждом жесте. В каждом слове. Ты не доверяешь никому.

— Доверие — роскошь, которую я не могу себе позволить.

Голос ломается на последнем слове. Едва заметно.

— Тогда ты никогда не будешь любима так, как хочешь.

Жестко. Жестоко. Но правда.

Мирейн замирает. В серых глазах — буря. Боль. Ярость.

Страх.

— Он… тот, в кого ты влюблена, — продолжаю осторожно, пробуя ее разговорить. Она не плохая и явно ведь украла только чтобы самой стать лучше. А это похвально. Самосовершенствование — это всегда хорошо. — Он правда принц?

Кивок. Едва заметный. Но я вижу — дрожь в пальцах.

— Их двое, — нервный взгляд на меня.

— Тогда тем более. Принцы явно живут в других условиях и не терпят конкуренции. Им нужно чувствовать себя сильнейшими. Защитниками. Если ты постоянно доказываешь, что сильнее... они никогда не увидят в тебе ту самую.

— Но я сильнее, — шипит она. Злобно. Отчаянно. — Умнее. Опаснее.

— И что? — пожимаю плечами. Движение отдается болью в затекших мышцах. — Это делает тебя конкурентом. Не возлюбленной. Не принцессой. Для принцев нужна принцесса. Это ведь логично.

Удар попадает в цель. Вижу, как она бледнеет. Губы белеют.

— На Земле, — продолжаю мягче, чувствуя ее боль как свою, — есть поговорка: "За каждым великим мужчиной стоит великая женщина". Не впереди. Не вместо. Рядом. Поддерживая. Вдохновляя.

— Это унизительно.

Слова выплевывает. Как яд.

— Это партнерство. Разные роли, равная ценность.

Мирейн садится. Медленно. Осторожно. Будто силы покинули. Будто постарела на десять лет.

— Я не умею быть слабой.

Шепот. Признание.

Мольба?

— Научишься, — говорю устало. Глаза слипаются. — Если правда хочешь. Но начни с малого. Попроси о помощи. В чем-то маленьком. Несущественном.

— А если мне откажут?

Сердце сжимается от боли в ее голосе.

— Тогда не у того просишь.

Риан сдвигается, устраивая меня удобнее. Тепло обволакивает. Его дыхание щекочет макушку — влажное, горячее.

Живое.

Мое.

— Отдохни, — шепчет он. Первые слова за все время. Голос хриплый от сдерживаемых эмоций. — Ты с-слишком слаба. Мирейн, поз-своль ей отдохнуть…

И тут, за секунду до взрыва хвост Риана обвивает меня полностью…

30 глава

Взрыв.

Сначала — вибрация. Мелкая дрожь, пробегающая по металлу пола. Потом — звук. Глухой, утробный рев, который накатывает волной, бьет по барабанным перепонкам. Станция содрогается. Стены стонут. Где-то далеко что-то падает с грохотом.

Подскакиваю в кольцах Риана. Сердце ухает в горло. Холодный пот мгновенно покрывает кожу.

Хвост сжимается крепче — защитная реакция. Инстинктивная. Чешуя царапает через тонкую ткань, но это заземляет. Не дает панике захлестнуть меня полностью.

Мирейн подскакивает к своему планшету. Двери распахиваются с таким грохотом, что вздрагиваю. В зал врываются мордовороты всех мастей и рас. Клыкастые, рогатые, чешуйчатые. Оружие в руках. Глаза горят адреналином.

— Тристан! — рявкает Мирейн кому-то через плечо. — Проверь, что пробило!

Один из уже присутствующих, и тот, кто меня и похитил, одноглазый огромный мужчина, бросается к консоли. Пальцы бегают по голографическим панелям. Символы вспыхивают и гаснут.

— Внешний периметр, — бормочет он. Грубый голос в страхе дрожит. — Сектор Д-12. Пробоина в корпусе. Декомпрессия…

— Покажи визуал, — приказывает Мирейн.

Воздух над консолью вспыхивает. Голограмма разворачивается — часть станции в разрезе. Красное пятно расползается как рак. Аварийные переборки защелкиваются одна за другой. Но недостаточно быстро.

— Что это? — спрашивает Риус. Голос спокойный.