— Мелек, я не слышу ответ.
— Да, брат. Прости.
— Иди в примерочную, мы покупаем это платье, если оно тебе нравится.
Девушка покорно уходит, шелестя огромной юбкой.
— Берна, ты меня поняла?
— Да. Но она отказывается от этого платья.
— Если я не могу выбрать себе жениха, дайте хоть наряд выбрать. Я не хочу быть огромной зефириной на свадьбе. Это совсем не мой стиль. Это платье безвкусное.
— Не забывай, что нужно внимание отвлечь от твоего шрама, визажист, конечно, поработает, но не уверена, что удастся совсем замаскировать этот ужас. А такое блестящее платье сможет хоть как-то перетащить на себя внимание. Иди, переодевайся.
От обиды плакать хочется. Зачем опять про шрам напоминать, еще и при Батуре. Мне надо содрать этот огромный неподъемный кусок тафты с себя.
— Пожалуйста, сними с меня скорее платье, — говорю, заходя в примерочную, где меня уже ждет Жанна.
Девушка ловкими движениями принимается за шнуровку. По бегающим по спине мурашкам понимаю, что за спиной стоит Батур. Просто чувствую его и быстро вытираю слезы. Еще не хватало показать ему свою слабость. Бросаю на него короткие взгляды украдкой. Какой же он красивый, но внешность не слащавая. Наоборот, в лице резкость и мужественность. В каждом движении сила и превосходство.
— Оставьте нас, — его голос уже спокоен и не выдает недавнего гнева.
Жанна быстро убегает, оставляя нас в примерочной вдвоем. Я стою лицом к зеркалу, он подходит сзади так близко, насколько это позволяет платье-зефирина. Батур рассматривает мое отражение, пока слегка поплывший взгляд не останавливается на моей вздымающейся груди, которой тесно в корсете. Чувствую жар, исходящий от него.
— Батур, ты же можешь что-то сделать. Разрешите мне хотя бы выглядеть на свадьбе как я хочу.
Он берет шелковые тесемки и, резко дергая, начинает расшнуровывать корсет. Он делает это медленно, растягивая каждое движение, при этом не прерывая зрительного контакта, от которого мои внутренности плавятся и тяжестью наливается низ живота. Наконец-то меня освобождают из тесного плена. Я могу дышать полной грудью.
Он, еле дотрагиваясь пальцами, ведет по моему плечу и спускает тонкую бретельку платья. Затем склоняет голову и целует обнаженное плечо, в то место, где родинка. Его губы, горячие и влажные, выжигают клеймо на моей коже. Он с шумом вдыхает мой аромат с какой-то оголтелой жадностью.
— С чего вдруг мне помогать тебе. Я уверен, что ты и без моей помощи справишься с этой проблемой. А я с любопытством понаблюдаю. Представление с битой мне понравилось, жду второго акта. Тем более что ты невеста брата, а не моя. Проси помощи у него.
Воздух застревает в горле, а вместе с ним и все ругательства, которые я хотела бы обрушить на мужчину. А я просто стою, быстро моргаю и слово не могу сказать.
Батур сглатывает, бросает прощальный взгляд на меня и выходит, оставляя меня наедине с противоречивыми чувствами. Я смотрю на место поцелуя, словно хочу увидеть его метку, подтверждение, что мне не почудилась его ласка. Касаюсь рукой кожи. Обжигает.
