Задираю юбку, сжимаю тонкую ткань трусиков вместе с её припухшими влажными губками. И тут же целую её приоткрытый стонущий ротик, чтобы уже наверняка.

Отодвигаю ткань в сторону, пальцами скольжу в неё.

Аня подаётся бёдрами вперёд, а руками руку мою держит.

— Кость, Кость… это неправильно…нам не надо.

Пиздец! Вот это контроль над собой, другая бы уже сама на член насаживалась, а эта ещё помнит, почему нам нельзя.

— А мне, кажется, давно пора, — сам не узнаю свой голос. Хрипит, как при ангине. Медлить уже не могу, тяну молнию на ширинке, достаю член и нависаю над ней. Вожу головкой по её складочкам, собираю сок, чтобы скользил лучше. Приставляю головку к её узкой дырочке. Надавливаю.

Аня распахивает глаза, цепляется за мои плечи. Не могу больше сдерживаться, толкаюсь в неё сильнее.

Блядь, какая же узкая!

И до меня доходит.

— Ань, ты наврала? Наврала, что с хомяком своим спишь?

Она кивает. Кусает палец, извивается подо мной. Вижу, что ей больно, но остановиться уже не могу.

Блядь, не люблю с девственницами возиться. Но сейчас даже рад, что она полностью моя будет. И Вани здесь ещё не было. Значит, не так уж и любит его, если до сих пор ему не дала.

Надо ещё презик, не забыть надеть…О чёрт!

Аня нетерпеливо прижимается ко мне, не хочет ждать. Да и я сам с трудом выдерживаю медленный, очень медленный темп. Но хочется, чтобы ей хоть немного было приятно.

— Анюта, потерпи.

Перехватываю её запястья, прижимаю к матрасу. А она, словно камикадзе, обхватывает мои бёдра ногами и двигается мне навстречу. Бесстрашная. А в уголках глаз слезы блестят.

— Дурочка, перестань. Не надо так быстро, — шепчу, а она не слушает.

Как же плотно она обхватывает член, когда вхожу полностью.

Целую её припухшие губы, чтобы хоть как-то отвлечься. Всё-таки надо было разок передёрнуть. Немного успокаиваюсь, и Аня уже затихает. Приподнимаюсь, двигаю привычно бёдрами вверх. Её ресницы дрожат, она прикусывает губу. Снова вхожу и начинаю двигаться в ней.

Наконец, сон превратился в реальность, а ощущение намного сильнее, чем в фантазиях. И хоть я знаю, что девственницы в большинстве случаев не получают оргазма в первый раз, я всё равно держусь до последнего. Хочу увидеть на её лице блаженство. Хочу, чтобы стонала, на других плевать было, уже бы кончил, а с Аней хочется быть лучшей версией себя.

Ещё раз, и ещё тараню её мягкую, нежную плоть. Охуенное чувство. Аня улавливает ритм и начинает двигаться навстречу мне. Ускоряемся даже одновременно.

Она кончает первой, чувствую, как сокращаются мышцы влагалища. Стонет так, что я теряю контроль, кончаю вместе с ней, и неожиданно для самого себя слышу свой стон. Никогда с другими не стонал, и это дико раздражает. Ненавижу потерю контроля. Но вообще похуй.

ЧАстое дыхание, бешеное биение сердца — это был самый охуенный секс за последние…да вообще за всю жизнь похоже.

Аня открывает глаза, шумно выдыхает, смотрит немного удивлённо. И только сейчас до меня доходит.

— Анют, я не успел надеть презерватив.

Глава 19. Эгоисты неисправимы

Как же хочется сказать ему, чтобы просто помолчал. Хочу насытиться нашей близостью.

В голове всё ещё плывёт.

Я будто дотянулась до звезды. И пролетела миллионы световых лет. Ощущение безграничного удовольствия и невесомости. Костя продолжает целовать меня. Не хочу сейчас думать ни о правилах, ни о том, что хорошо, а что плохо. Я итак слишком долго была хорошей девочкой, старалась быть непохожей на свою семью.

— Малышка, какая же ты вкусная, — шепчет Костя и целует мне шею. И я снова хочу повторения. Хочу быть его малышкой. У меня даже мурашки по спине бегут от этих мыслей и его слов.

— Хочу тебя ещё, — он продолжает шептать мне на ухо приятные слова.

Раздевает меня, продолжая целовать и трогать. А я таю, горю и снова таю от его прикосновений. Тоже хочу ощутить его кожу под своими ладонями. Сначала избавляюсь от его рубашки, потом от брюк. Снимаю с него боксеры, Костя уже снова возбуждён.

Мы не можем оторваться друг от друга ни на секунду. Я не помню ни про Наташу, ни про Ваню. Да и зачем он мне, если Костя рядом и называет своей малышкой. Сердце каждый раз сладко сжимается и трепещет, когда думаю, что мы наконец вместе. А его губы реальные.

Костя переворачивает меня на живот, поднимает бёдра и входит сзади. Заполняя собой, вымещая мысли из головы. Ни о чём не могу думать, только о том, как он двигается во мне , как врезается. Влажные шлепки разносятся по спальне. Это так дико и в то же время возбуждающе. Пошло и прекрасно. И теперь я начинаю верить в его обещание затрахать до смерти. А я буду только за. Напрягаю мышцы влагалища и слышу, как стонет Костя. Он двигается всё яростнее, переходя от размашистых движений к коротким и резким. И снова нас накрывает одновременно. Я, кажется, даже кричу. Но в голове такой туман, что я не осознаю кричу в реальности или в собственных мыслях.

Мы приходим в себя ближе к десяти часам вечера. Как пролетели четыре часа, остаётся для меня загадкой.

Обессиленные и уставшие, лежим на кровати. Даже говорить лень. Щекой прижимаюсь к его груди, он приобнимает меня за плечи.

— Завтра надо будет в аптеку зайти, — делится своими мыслями Костя. — Надо тебе таблетки купить, экстренной контрацепции.

Я слышала, как девочки с работы обсуждали подобные вещи. На душе становится горько от его слов.

— Не хочешь от меня детей? — грустно спрашиваю его.

— А ты хочешь от меня?

Обидно, что не отвечает прямо. Но я не хочу больше играть в кошки мышки и ждать, когда он первый признается.

— Да, Костя, — поднимаю голову и смотрю в его глаза. — Я хочу от тебя детей и жить бы с тобой хотела в качестве жены. И семью с тобой хочу.

Взгляд Кости застывает на мне.

— Малыш, ты же знаешь. Я не создан для семейной жизни. А ты же замуж за Ваню выходишь.

Слушаю его и не верю собственным ушам.

— Буду рад, если, конечно, откажешься от этой затеи. Сможем тогда с тобой продолжать встречаться. Мне с тобой очень нравится. Секс просто шикарный.

— Ты хочешь, чтобы мы просто встречались ради секса? — не верится, что он это говорит.

Я почему-то восприняла его желание не просто как страсть, а как желание быть вместе. Ведь так любящие люди и делаю. Сейчас же реальность будто вбивает огромные ржавые гвозди в моё сердце.

— Ну а что нам мешает просто встречаться и потом спать?

Он гладит моё бедро, я отодвигаюсь.

— Ань, ну что такое?

Молчу.

— Ты думала, я тебе руку и сердце предлагаю? Нет, Ань. Я ведь не раз уже говорил, что не хочу жениться. Но если бы когда-нибудь решил, то обязательно на тебе.

Замахиваюсь и влепляю ему пощёчину. Встаю с кровати и ищу свою одежду.

— Ань, хватит. Не порть вечер.

— Не смей больше ко мне подходить, — вспыхиваю ещё больше.

— Блядь, да что не так-то?

— Да всё не так. Ты просто самый настоящий трус. Использовал меня, после твоих слов в лифте, я поверила, что действительно что-то значу для тебя.

— А что я такого сказал? Ты охуенная, красивая, сексуальная, из головы у меня не выходила всё время, поэтому я и приехал. Но я ведь ничего не предлагал.

— Сволочь! Ненавижу тебя, — руки трясутся, и я никак не могу справиться с молнией на юбке.

— Ну здрасте, приехали.

Костя выбирается из кровати. Пытается меня остановить, но я уворачиваюсь и несусь в коридор. Плевать на пуговицы, плевать, что наполовину раздета. Накидываю шубу. И уеду.

— Ань, ну что за гон. Нам же хорошо вместе. Зачем в крайности бросаться?

— Не звони мне больше и не приезжай. Не хочу тебя больше видеть. Даже ради охуенного секса. Считай это подарком от меня на Новый год.

Костя ловит меня уже на пороге, прижимает меня к косяку.

— Ань, ты чего? Ты же всё знала про меня. Знала, какой я.

Слёзы застилают глаза.

— Костя, ты придурок. Самый настоящий дебил, если прожил со мной столько лет и не понял, что я любила тебя. Каждый раз, когда ты драл очередную бабу, я в подушку ревела, что ты с ней, а не со мной. Я думала, ты готов измениться ради меня. Я верила в тебя, Костя. Но ты действительно неисправим. Я только сейчас это поняла. Но просто секс с тобой меня не устраивает.