Матрона сделала шаг вперед и, недобро прищурившись, оглядела мою с парнем скульптурную инсталляцию:

— Я не поняла: что это значит?

Вопрос упал в пустоту. Эренсийки молчали, во все глаза таращась на нас. Парень еще больше втянул голову в плечи и даже плотнее прижался к моим ногам. Из его поведения, а также из того, что матрона в фиолетовом не сводила с нас глаз, я сделала вывод, что вопрос адресовался либо мне, либо, скорее всего, парню у моих ног. Э-эх! Как чувствовала, что вляпаюсь в неприятности. И обвинять в этом некого, кроме себя. Я так увлеклась анализом ситуации вокруг «Шелкового рая», что даже и не вспомнила о необходимости ознакомиться с местными обычаями. А если бы озаботилась изучением местных нравов, то сейчас хотя бы примерно понимала, что происходит.

Матрона, похоже, особым терпением не отличалась. Потому что, не дождавшись ответа, она уперла кулаки в мощные бока и грозно поинтересовалась:

— Маркиаль, я долго буду ждать ответа на поставленный вопрос? Еще одна секунда промедления, и ты будешь наказан! В соответствии с заветами предков. Я не потерплю от тебя неповиновения!

Тело, прижавшееся к моим ногам, от этих жестких слов вздрогнуло так, будто парня уже били кнутом. Неужели у них подобное в ходу? У меня похолодело под ложечкой. Если да, тогда не удивительно, что мальчишка любыми путями рвется на волю из-под ига матери. Похоже, я сделаю доброе дело, оказав ему посильную помощь.

Я аккуратно прочистила горло:

— Простите, уважаемая эрна, но, думаю, что даже в соответствии с заветами мудрых предков у вас нет права наказывать чужих мужей.

Мой тихий голос разошелся по помещению, как круги по воде, вызывая у присутствующих самые разнообразные реакции. От явного облегчения у парнишки, обнимающего мои ноги, у него даже плечи слегка расслабились, и хватка стала не такой жесткой. До различной степени удивления на большинстве женских лиц. Только два лица в толпе демонстрировали совершенно иные эмоции. Вернее, одно транслировало окружающим каменное спокойствие. Именно на эту женщину гневно смотрела толстуха в фиолетовом. Именно это бесстрастное лицо принадлежало эрне Алиарне.

Не успела я облегченно вздохнуть, увидев ту, что обещала помочь, как толстуха желчно обратилась к эрне эр Дори:

— Чужих мужей? Не ожидала от тебя такого, Алиарна! А еще называется подруга! Ты зачем мне совала Маркиаля, если планировала пристроить его за землянку? Да еще и такую сцену подстроила! Чтобы унизить меня?

Алиарна заметно побледнела. Стало видно, что эренсийка прикладывает недюжинные усилия, чтобы «сохранить лицо».

— Ты не права, Лежиная. Я этого не хотела и не планировала. Ты же прекрасно знаешь, насколько важен для нас контракт с земной фирмой. А Маркиаль… Если бы я хотела помочь эрне Энжелин устроить личное счастье, то точно бы подобрала кого-то другого. Более серьезного и ответственного. Маркиаль и старший муж — мне такое и в кошмаре не могло присниться.

Толстуха обиженно поджала губы:

— Я знаю, насколько Эренсия нуждается в договоре с Землей. И только поэтому не буду предъявлять никаких претензий. Надеюсь, мы все не пожалеем о том, что рядом с эрной Энжелин оказался этот никчемыш.

Матрона в фиолетовом платье еще раз оглянулась на меня и скорчившегося у моих ног парня. Мне на секунду показалось, что в ее темных глазах мелькнуло злорадство. Но это было так быстро, что поручиться, будто мне не померещилось, я бы не смогла. А толстуха, презрительно фыркнув, развернулась и, протиснувшись мимо товарок, исчезла там, откуда пришла.

Установившуюся после ухода дородной матроны тишину решилась нарушить женщина в военной форме:

— Кхмм… Мда… — Коротко стриженная темноволосая голова повернулась в сторону Алиарны: — Как-то события начали разворачиваться не по тому сценарию. Алиарна, я верю в твою разумность, и надеюсь, что ты сможешь справиться с любой ситуацией. Лежиная права в одном, нам действительно нельзя ссориться с Землей. Поэтому, извини, но ответственность за все дальнейшие события будет лежать на тебе. Будет нужна помощь — обращайся. Ну а пока, раз торжественная встреча будущего партнера резко приобрела семейный окрас, я предлагаю всем удалиться. Алиарна сама позаботится о новой семье. Уже достаточно поздно. Да и перелет наверняка был не самый легкий. Эрна Энжелин нуждается в отдыхе. Предлагаю сейчас разойтись. А поговорим и познакомимся завтра. Есть возражения?

По лицу этой женщины сложно было угадать сколько ей лет. Про таких говорят «не имеет возраста». Гладкая кожа, без единой морщинки, аккуратный овал лица. И только глаза отчасти выдают возраст накопленным опытом и мудростью прожитых лет.

Возражать против предложения никто не стал. Дамы не слишком дружно развернулись и потянулись на выход. Спустя всего минуту в огромном гулком зале остались я, Алиарна и парень.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Как только последняя женщина исчезла из поля зрения, каменное выражение пропало с лица эренсийки и она устало вздохнула:

— Ну что ж, Маркиаль, я хотела для тебя как лучше. У Лежинаи ты мог продолжать заниматься своими глупостями. Никто бы от тебя ничего не требовал. Но ты решил иначе. А за обман нужно платить. Ты сам себя наказал и сам выбрал свою дальнейшую судьбу. Дом и обязанности старшего мужа отныне лежат на тебе. У эрны Энжелин не должно быть на тебя никаких нареканий.

Обязанности старшего мужа??? У меня перехватило дыхание.

— Какой еще старший муж?

Я попыталась сдержать возмущение в голосе, но не преуспела. Эрна Алиарна поморщилась:

— Я все поясню. Но давайте не здесь. Тут могут быть чужие любопытные уши. Велите Маркиалю подниматься и пойдемте. Мой мобиль рядом, буквально пять метров от входа.

Чем дальше, тем все веселее. Я ошарашенно открыла рот. В смысле, «велите»? Глаза сами собой посмотрели на парня, который по-прежнему стоял передо мной на коленях, обнимая меня за ноги и прижимаясь щекой к моему бедру. Неожиданно я осознала, куда паршивец ткнулся бы носом, если бы не повернул голову и не прижался щекой к бедру. Кожа на щеках заболела от прилившей к ним краски. Ну… муженек!..

Алиарна с усталым любопытством не стесняясь рассматривала меня. И, очевидно, поняла всю степень моего смущения. Хмыкнула:

— Энжелин… Я могу вас так называть?

— Конечно! — Я робко улыбнулась… свекрови. С ума сойти! У меня свекровь! — Говорите мне «ты», я намного моложе вас. Можно просто Лина. Меня так родные называли…

Алиарна улыбнулась в ответ:

— Тогда и ты обращайся ко мне запросто. Для домашних я Али. И привыкай распоряжаться. Этот оболтус теперь твой старший муж по нашим законам, твоя опора и помощь во всех твоих делах. Теперь никто, кроме тебя, приказывать ему не смеет.

Меня слегка передернуло. Но первым делом я крепко ухватила мальчишку за плечо:

— Так, а ну давай поднимайся! И рассказывай во что ты меня втравил!

Парень медленно поднялся из неудобной позы, отряхнул колени и виновато посмотрел на меня. Алиарна закатила глаза:

— Всевидящая Эрия! Маркиаль, взгляд! Не позорь мой дом!

Блондинчик тут же виновато повесил голову. Но я могла бы поклясться, что на его губах промелькнула хитрая улыбка. Эренсийка вздохнула:

— Неисправим. Лина, прости меня, мне стыдно за сына. Я его безбожно избаловала, каюсь. Теперь пожинаю плоды.

Я ощутила, как моя несчастная нижняя челюсть с грохотом падает куда-то мне под ноги:

— С… сына?

— А ты не догадалась? Хотя, да. — Эренсийка осторожно взяла меня за локоток и повела в сторону спрятанного за колоннами выхода. — Маркиаль — копия своего покойного отца. От меня ему досталась только фигура. А жаль. Лучше бы фигурой он пошел в отца. Ирген был огромным, как скала. И таким же сильным. Но очень добрым. Он носил меня на руках, когда я взяла его пятым мужем. — Алиарна едва слышно прерывисто вздохнула. — Мне его ужасно не хватает. Я надеялась, что Маркиаль будет похож на отца во всем. Но, если бы не лицо, я бы заподозрила, что сына мне подменили еще в колыбели. Ведь ни у меня, ни у Иргена не было склонности к глупым и легкомысленным поступкам. — У меня за спиной тяжело засопели. Наверняка, Алиарна тоже слышала. Но никак не отреагировала на это. — А Маркиаль вырос шалопай шалопаем. Сделать что-то по дому его не заставишь. Дашь задание — он немного покрутится у тебя перед глазами, и исчезает с планшетом в обнимку. Только и знает, что каляки свои малевать. Сколько раз мои мужья пытались научить его чему-то полезному! Да только без толку все!