— Папа? — кричит мой сын.

Я снова дергаю за его страховочный трос. Просто проверяю.

— Да?

— Можно я сегодня потрублю в горн?

Я смотрю на волны, ухмыляясь, и шрамы на коже растягиваются.

— Если будет туман.

— Да. — Он вскидывает маленький кулачок вверх. — Маме ты всегда позволяешь трубить в горн.

Я подмигиваю Джессике, которая улыбается нам из тени.

— Ну, она моя любимица.

— Мюррей, нельзя так говорить, — восклицает Джессика.

— Конечно, можно. — Я ерошу волосы сына. — Она ведь и твоя любимица, правда?

— Ага.

Я нисколько не удивляюсь этому. У моего сына отличный вкус. И мы любим подтрунивать друг над другом. Он цепляется за мою руку, как за спасательный круг, и я готов на все ради моего мальчика. И моей дочери тоже.

Когда я смотрю, как он протирает тряпочкой стекло фонаря, широко улыбаясь, моя грудь наполняется такой любовью, что я могу лопнуть.

Я так долго был одинок.

Но теперь… что ж. Моя семья стоила ожидания.

Конец