— Довольно, — тихо, но отчётливо произнёс Гиперион.

— Нет, не довольно! — взвизгнул герцог. — Ты — выродок неизвестного происхождения! Твой род — это помойка, из которой ты выполз! Твои предки — воры и убийцы! А может, ты вообще не человек, а демон в человеческом обличье!

Зал ахнул. Такие обвинения переходили все границы приличия.

— Герцог! — резко окрикнул король, но Равенскрофт был уже в полном безумии.

— А эта твоя шлюха! — он ткнул пальцем в Ольфарию. — Эта ведьма, которая обольщает мужчин своими чарами! Небось в постели творит такие мерзости, что даже демоны отвернулись бы с отвращением!

Несколько дам в зале закричали от ужаса. Мужчины хватались за рукояти мечей, не веря своим ушам.

— Она превратила тебя в своего раба! — продолжал вопить герцог. — Опутала похотью и колдовством! Теперь ты ползаешь перед ней как собака, выполняя любые её прихоти!

Гиперион медленно снял перчатки, его лицо было бледным как мрамор, а алые глаза горели холодным огнём.

— А её методы лечения! — герцог не унимался. — Она заставляет мужчин раздеваться перед ней! Трогает их голыми руками! Творит непристойности под видом медицины! Распутница и извращенка!

— Герцог Равенскрофт! — грозно воскликнул король. — Немедленно прекратите этот позор!

Но Равенскрофт был уже не в состоянии остановиться:

— Она спит с каждым, кто может дать ей власть! Сначала с графом Вальденком — превратила его в идиота своими зельями! Потом с этим демоном рядом! А завтра будет с вами, ваше величество, если вы не остановите её!

— Довольно! — рявкнул Альбертус, вскакивая с трона.

Но герцог, опьянённый собственной яростью и вином, продолжал свою тираду:

— Они осквернили святость брака! Превратили благородное графство в вертеп разврата! Их подданные — не люди, а звери, ведомые только похотью и жадностью!

Он повернулся к залу:

— Неужели вы не видите⁈ Они пришли сюда не для союза, а чтобы развратить наше королевство! Превратить нас всех в рабов своих тёмных страстей!

— А их орки! — он указал на стоящую в почётном карауле стражу Гипериона. — Посмотрите на этих чудовищ! Они едят человеческое мясо! Насилуют наших женщин! Убивают детей ради забавы!

Один из орков дрогнул, услышав такие обвинения, но остался на месте по приказу командира.

— Этот выродок, — герцог ткнул пальцем в Гипериона, — держит целую армию этих монстров! Готовится захватить власть в королевстве! А когда это случится, наши дочери станут наложницами орков, наши сыновья — их рабами!

Он подошёл ближе к Гипериону, его лицо было красным от ярости:

— Ты думаешь, твоя магия и твоя шлюха защитят тебя? Думаешь, можешь обманывать истинных дворян своими фокусами? Ты ошибаешься, ублюдок!

— И эта ведьма! — он снова повернулся к Ольфарии. — Эта потаскуха, которая продаёт своё тело за власть! Которая лечит мужчин, лаская их в самых постыдных местах! Которая варит зелья из крови младенцев!

Зал взорвался возмущёнными криками. Несколько дам упали в обморок, мужчины хватались за оружие, но не знали, что делать в присутствии короля.

— Герцог, вы зашли слишком далеко! — попытался вмешаться герцог Людвиг.

— Слишком далеко⁈ — взвизгнул Равенскрофт. — Я говорю правду! Правду, которую все видят, но боятся произнести вслух!

Он обернулся к Гипериону:

— А ты, демонское отродье! Ты осквернил честь нашего двора своим присутствием! Твоё место в аду, рядом с твоими покровителями! И эта блудница пусть составит тебе компанию!

Тишина, которая воцарилась после этих слов, была оглушительной. Даже король на мгновение потерял дар речи от чудовищности услышанного.

Гиперион медленно сжал в руке перчатки. Его голос, когда он заговорил, был тих, но каждое слово отдавалось эхом в гробовой тишине зала:

— Закончили?

Герцог Равенскрофт, наконец, осознал, что зашёл слишком далеко, но гордость не позволяла ему отступить:

— Я сказал всё, что думаю об этом… этом…

— Тогда выслушайте мой ответ, — Гиперион сделал шаг вперёд. — Герцог Максимилиан фон Равенскрофт, вы публично оскорбили мою честь, честь моей спутницы и честь моих людей.

Он поднял перчатки:

— Вы назвали меня самозванцем, демоном и выродком. Вы назвали графиню Вальденк ведьмой, шлюхой и потаскухой. Вы оклеветали моих воинов, назвав их чудовищами и убийцами.

Голос его становился всё холоднее:

— По законам чести и рыцарства, такие оскорбления могут быть смыты только кровью.

Он швырнул перчатки к ногам герцога:

— Я, Гиперион Грейфокс, воевода графства Вальденк, вызываю вас на дуэль чести!

Зал взорвался возгласами. Вызов на дуэль в присутствии короля был событием чрезвычайной важности.

Герцог побледнел, глядя на перчатки у своих ног. Отказаться от дуэли означало признать себя трусом перед всем двором.

— Условия дуэли! — громко объявил Гиперион. — До первой крови или до смерти — на выбор оскорбившего. Оружие — мечи. Время — завтра на рассвете. Место — дворцовый двор чести.

Король попытался вмешаться:

— Господа, может быть, стоит…

— Ваше величество, — перебил его Гиперион, не отводя взгляда от герцога, — речь идёт о чести. А честь не подлежит обсуждению или компромиссам.

Герцог Равенскрофт понимал, что попал в ловушку. Если он откажется от дуэли, то навсегда потеряет уважение двора. Если примет вызов… он слишком хорошо помнил, как Гиперион в одиночку справился с пятью убийцами.

— Я… — начал он, но голос предал его.

— Герцог боится? — спросил Гиперион с ледяной вежливостью. — Это понятно. Легко оскорблять безоружных дам, но совсем другое дело — встретиться с мужчиной лицом к лицу.

Эти слова окончательно загнали Равенскрофта в угол. Отступать было некуда.

— Я принимаю вызов! — выпалил он. — До смерти! Завтра на рассвете!

— Превосходно, — кивнул Гиперион. — До встречи, герцог. Советую провести ночь в молитвах.

Он повернулся к королю и поклонился:

— Ваше величество, прошу простить этот инцидент. Но честь леди должна быть защищена.

Альбертус кивнул, всё ещё шокированный произошедшим:

— Дуэль… дуэль состоится. Пусть боги рассудят,