Что будет дальше? Этого я не знаю. Может быть, мы станем с Меленеей подружками, и она будет присылать мне первой свои черновики. А, может быть, я поспешу забыть её и стану долго плакать в похоронном лесу.

Потом наступит новый день, и мы с Дезире посмотрим со стороны, как запускают первую грузовую платформу. Она будет ползти по горе вверх, вверх, вверх, пока не остановится у красно-белой башни, которую в Марпери называют маяком; тогда Дезире со вкусом поаплодирует вместе со всеми и потащит меня смотреть помещение под новую точку. Мы посидим где-нибудь на лавке, слушая, как болтают, будто наизустные формулы стали работать хуже, а в проклятиях может найтись магия, даже если они сказаны на обычном языке.

Потом я нарисую для клиентки шубу — может быть, не из меха, а из пышных воланов фатина, — загляну на фабрику, поверчусь на правильных стульях, которые выбила для швей Алика, погляжу из-за забора, как медленно копошится трактор там, где стоял когда-то синий дом под крышей с коньком в виде рыбьей головы.

Найдёт ли Дезире закопанных в уголках Земель глиняных куколок, и получится ли у него вернуть себе полную телесность? Определюсь ли я в конце концов с лунным именем? Что за Усекновитель выйдет из колдуньи, которая пожелала запретить запретную магию? И сядет ли моя шуба так, как должна, кто бы ни родился у той двоедушницы?

Всё это я узнаю когда-нибудь потом.

А пока Дезире морщит лоб и чёркает карандашом столбики с цифрами. Поезд замедляет бег, деревья отходят всё дальше от путей, и мимо окна величаво плывёт выложенная свежей брусчаткой платформа.

Тогда голос с небес говорит:

— Поезд прибывает на станцию Марпери. Следующая станция…