Старушка взяла мою еловую ветвь и вместе со своей бросила в огонь. Смола затрещала, выпуская ароматный дым, который поднялся к открытому небу.

– Когда дерево горит, оно не исчезает, а превращается. В тепло, в свет, в пепел, из которого вырастет новое. Так и ты. Не исчезнешь, а превратишься. В кого-то сильнее прежнего.

Странно, но домой я вернулась отдохнувшей. Провела ладонью по прохладным стенам… В этот момент дом сделал глубокий, умиротворяющий вдох вместе со мной.

С кухни донеслась приглушённая возня. Должно быть, Виктор или Глен… Наконец-то я вспомнила, где слышала это имя – Глен, друг Виктора. Его лица я не видела, но голос врезался в память: низкий, с хрипотцой. Они перетаскивали труп Лудде. Но мне так не хотелось возвращаться в ту ночь, что я решила вытравить из себя все воспоминания, которые произошли со мной до Дала-Эрне.

Я проскользнула через гостинную и нырнула в полутёмный коридор. Внутри разгоралось нетерпеливое желание увидеть лицо Виктора. Наверняка он обрадуется, заметив вместо чахлой тени прежнюю меня.

– Анна ни в коем случае не должна узнать…

Это был напряжённый голос Марта, после которого последовал тихий вздох Терес.

– Чего именно я не должна узнать? – решительно спросила я, распахивая дверь кухни.

От неожиданности кружка, которую Март держал в руках, выскользнула и со звоном упала на пол.

– Так чего же я не должна узнать? – повторила, переводя взгляд на Терес. Женщина всё ещё носила повязки на глазах, но, как ни странно, выглядела бодрее меня.

– Да мы тут… – буркнул было Март, но Терес положила руку на вспотевшую от волнения ладонь своего мужа.

– Анна не дура, – произнесла она тихо. – Сама обо всём догадается. Не надо её терзать.

Держась за край стола, женщина аккуратно нащупала табуретку и села.

– Что происходит?

– Поджигателя нашли.

От этих слов у меня подкосились ноги. Комната накренилась, поплыла. Чтобы не рухнуть на пол, я инстинктивно впилась пальцами в косяк двери.

Вряд ли Штаймер. Нет. Он бы не стал марать свои холеные руки – наверняка кого-то нанял! Наёмника!

– Надеюсь, этот поджигатель во всём сознался? Штаймера арестовали?

– А при чём тут префект? – удивлённо, даже растерянно спросил Март.

– Как при чём? – я не понимала. – Разве это не он?

Март покачал головой, а Терес молча сжала губы.

– Мелвин… – прозвучало имя. – Это он. И его охранник. Харрис. Решили избавиться от нас, как от конкурентов.

Мелвин? Мелвин! Хозяин той самой пекарни на площади! Чёрт! Как же я могла о нём забыть, выбросить из головы? Все эти дни в мыслях крутился только Ульф Штаймер! А виной всему оказался Мелвин?

– Это вы и хотели мне сказать?

– Не совсем, – вмешалась Терес. – Эйра Мелвина, конечно же, посадили. И Харриса вместе с ним – обоих отправили на каторгу в южные каменоломни. Такой скандал разразился на всю округу. Его жена и дети… они не смогли здесь остаться. Решили уехать из Дала-Эрне, подальше от пересудов, и… – Терес улыбнулась уголками губ, – продать пекарню.

– Так… – в голове вроде бы начала складываться определённая картина. – Вы хотите сказать, что…

– Мы её купили! – не выдержал Март, хлопнув в ладоши.

Если честно, я никогда не видела его таким счастливым. Март был воплощением молчаливой суровости, а теперь сиял, как мальчишка.

Покупка пекарни – это, конечно, невероятная, фантастическая новость, луч света в кромешной тьме последних недель, но…

– Откуда? – вырвалось у меня. – Откуда вы нашли столько денег?

– Нам её продали… ну, почти за бесценок, – пояснил Март, понизив голос. – Жена Мелвина… она сказала, что это в качестве компенсации. Видимо, совесть заела.

– Невероятно… – прошептала я.

Ноги сами понесли меня в кухню. Я прошла мимо Марта и опустилась на стул рядом с Терес.

– Это правда? Всё это – правда?

– Да, – ответила подруга. – Теперь мы можем начать всё сначала. С чистого листа.

– Начать всё сначала… – эхо повторило мои слова.

В горле встал тугой, болезненный ком, сдавивший дыхание.

Вся эта история, этот внезапный поворот… Почему я не могла поверить до конца? Нет. То, что Мелвины решила сбежать от позора – в это можно поверить. Но такая скидка? Это же как нужно было продешевить? Или… Или здесь что-то ещё? Какая-то невидимая нить, которую я не могу ухватить.

И тут, как удар обухом, меня осенило.

– Где Виктор? – порывисто спросила я, вскакивая с места. Стул с грохотом отъехал назад.

Март мгновенно потупил взгляд, уставившись на свои грубые, в царапинах руки. Терес глубоко вздохнула.

– Он уехал, Анна, – прошептала Терес.

– Как… – силы разом покинули меня, и я рухнула обратно на стул, будто подкошенная.

– Как ты и хотела, – напомнила подруга. И мне послышался в её голосе упрёк?

– Да, но… – голос сорвался, предательски задрожал. – Но Виктор даже не попрощался. Ни слова. Даже взгляда, – уже как-то обречённо проговорила я. – А его друг? Целитель? Он что, бросил тебя недолеченную?

– Глен оставил мази, – быстро, успокаивающе сказала Терес. – И капли. Подробно всё расписал. Всё будет хорошо. Март будет менять мне повязки. Я уже… я уже почти различаю формы. Зрение медленно, но возвращается.

Голова раскалывалась на части, виски ныли. Казалось бы – всё так хорошо. Новости ведь просто прекрасные, о таких можно только мечтать. Поджигателей поймали. И у нас есть место. Огромное. Престижное. В подвале, я знаю, уже сложены мешки с мукой – “Красный ворон” не подвёл! Но несмотря на всё это, где-то глубоко внутри зияла ледяная пустота. И причина её была проста: мы с Виктором так и не поговорили. Нормально, по-человечески, без криков и обвинений…

Глава 45.

Глава 45

Начинать с чистого листа – задача не из лёгких. Но мы справлялись. И больше всего меня удивил Март. Он изменился. С него точно стряхнули многолетнюю пыль, сняли невидимые оковы.

Исчезла привычная сутулость, разгладилась складка между бровями, а в глазах, всегда таких угрюмых и отстранённых, теперь теплился живой огонёк.

Порой я ловила себя на мысли, что,