— Нет. Я хочу быть ближе к тебе. Услышать твой голос. Узнать, что случилось с тобой с нашей последней встречи. Остальное не для посторонних глаз. Сам же прекрасно знаешь это! — возмутилась я в ответ на провокацию мужа.

— Да. И это любовь тебя ведет. Не вожделение, в огне которого сгорают, а настоящая любовь. Я, а теперь и Зефт, тебе не безразличны! Мы важны тебе, как личности, а не самцы-осеменители.

— Значит, я всегда ошибалась, выискивая что-то другое?

— Просто в моем понимании любовь — это прежде всего желание обнять и не выпускать из рук после того, как тебя отпустила плотская страсть. Когда усмирив дыхание, ты не спешишь смыть с себя запах любовника. А напротив, наслаждаешься смешением наших запахов.

Задумавшись, я перевела взгляд на смущенного нашим разговором Зефта. Отчаянный лорд-пират покраснел, но смотрел на меня почти с триумфом.

— Ты тоже так видишь любовь?

— Так меня учила мама. Она называла ее чем-то большим, чем проявление заботы. Когда ты неосознанно приносишь вчерашнему другу кружку чая, не став отдавать приказ слугам, просто зная откуда-то, что он именно сейчас хочет пить.

Да, сейчас они управляли мной, подталкивая к принятию решения, которое я оттягиваю всеми силами. Я боюсь ошибиться и узнать в храме, что мы не любим друг друга достаточно сильно для того, чтобы стать семьей. У подобного позора не будет свидетелей кроме, наверное, уже привыкших к подобному служителей. Они-то уж точно знают, что любовь у всех разная и понимает ее каждый по своему.

— Хорошо. Но давайте вы пока позволите мне подумать. Всего пару дней. Большего я не прошу.

— Сколько угодно времени. Я уже сообщил тете, что переезжаю в твою страну. А пока буду сопровождать вас, примкнув к делегации, — объявил о своих планах безапелляционно Зефт. Неожиданная новость, конечно, но она меня обрадовала.

— Без давления! — возмутилась я и встала с покрывала.

Осмотревшись, я увидела, что нашу еду разбирают на крошки и таскают в свой муравейник рыжие наглецы, безразличные к моим душевным метаниям.

Мне же необходимо мнение того, кому на меня не плевать, и кто не станет агитировать во благо родственника. Увы, но выбор был очень скудный.

Вернее, просто никакой.

Глава 22

Вместе с молодым телом я получила его легкую походку, прыть в делах, и, как не странно, неуверенность в себе.

К такому неожиданному выводу я пришла, проведя бессонную ночь после развлекательной прогулки. Ничто не могло помочь мне хоть на минуту выкинуть из головы сложившуюся ситуацию. Нет, даже не ситуацию, а как любил выражаться Игорь, ситуевину.

Янтарь так и остался завернутым в платок и спрятанным в моей магической сумке подарком. Я не хотела смотреть на него, опасаясь, что ошибусь, поддавшись настроению. Не могла откровенно поговорить с Рольфом, так как свое отношение он уже достаточно четко высказал, а переобуваться на ходу, это не про моего стража.

Вывод напрашивался только один. Мне нужно увидеться с Грольдоном, знавшим меня с детского, по местным меркам, возраста и постараться описать ему свои тревоги. Этот наглый и все еще избалованный принц никогда не станет юлить и отмахиваться от меня. Он слишком ценит мою дружбу и поддержку.

Так что не долго думая, я затребовала встречу с другом, не откладывая столь важные дела на потом. Я навела марафет, не сомневаясь в его положительном ответе, и стоило получить на руки официальную бумагу о готовности меня принять для аудиенции, направилась во дворец вместе с супругом. Рольф не стал уходить на службу один, ведь сопровождать меня его первая и самая важная задача.

Итак, я, вся такая красивая, на каблуках и в изящном платье, с полным комплектом украшений, прошла в личный кабинет Грольдона, а Рольф остался заниматься с бумагами в общей комнате вместе с пятью советниками по торговле. Мужики там были понимающие и особо на нас не глазели, так как знали, что мы только хорошие друзья. С несколькими из них я плотно вела дела и была знакома лично долгие годы. Так что слухи они распускать точно не станут, вредя нашей и своей репутации.

Первые десять-двадцать минут нашего разговора я рассказывала, как меня бесит вся ситуация в целом. Зефт, со своей маниакальной любовью, проявление которой особо не видно. Рольф, подталкивающий к заключению нового брака с достойным мужчиной, уверенный в успехе куда больше меня самой. Мои чувства, понять которые у меня не выходит, сколько я не стараюсь. Конечно, отрицать, что меня привлекает Зефт, нет смысла. Он красивый внешне, неглупый, работящий и необычный мужчина. Таких, как он, я не встречала, и весь мой интерес мог быть основан на банальном любопытстве. Однако, заключать брак на его основе будет ошибкой. Да и не будет никакого брака! Мы просто опозоримся в храме на глазах у служителей. Еще всплыли в памяти те слухи, в которых нас с принцем утопили, создав репутацию, далекую от реального положения дел. И скрывать свое отвращение от друга я не стала. Прошлась словесным катком по достоинствам его сестры и мачехи, посмевших вести столь нечестную борьбу за трон. А ведь я к нему никаким боком не отношусь и занять не пытаюсь. Не подхожу я на роль королевы!

Жаловалась, что я устала отдыхать и готова работать, а мне нельзя, так как сразу поползут новые слухи, которых столь страстно желают леди-сплетницы. Потом вновь вернулась к Зефту и моему к нему неоднозначному отношению.

Так что слушал меня Грольдон долго и, неожиданно, молча. Потом встал, и налив в бокал коньяка, протянул мне, словно это была простая вода для моего охрипшего от долгой болтовни горла. Я не следила за ним и одним махом осушила порцию спиртного, упустив из виду его действия. Прокатившийся по пищеводу поток жидкого огня лишил меня на несколько секунд речи, похитил дыхание и вызвал волну непроизвольных слез.

— Ты ополоумел?! — прохрипела я, когда смогла наконец говорить, затем плюхнулась на первое же попавшееся на моем пути кресло и промокнула глаза найденной на столике вышитой салфеткой.

— Совсем дурак…

— Зато ты успокоилась, и я могу вставить хоть слово в твою речь. Ты говоришь и говоришь без остановки. Если пришла за советом, так не веди себя как истеричка. Мне от такой тебя страшно становится. Слишком уж ты походишь на подружек Ассилии, когда вот так бегаешь