Муж обнял меня, поцеловал в щеку, а мне не давала покоя ситуация с Дереком. Что-то в ней было не то…

93. Ужин

Пройдя в столовую, мы сели за широкий деревянный стол, пока Берта торопливо выставляла приготовленную еду. Ароматы витали такие, что в животе начало поднывать.

Я хотела было встать и помочь, но нянюшка настояла, чтобы я сидела и не суетилась.

— Девонька, набегаешься еще. А сейчас посиди. Я бы от такого красавца ни ввек не отцепилась.

Сказав эти слова, она добродушно мне подмигнула, а Ксавьер улыбнулся. Охх, как же я была счастлива видеть мужа таким довольным и радостным. И цветущим.

Если сравнить с тем, каким он был, когда я впервые отворила дверь и вошла в его спальню, то покажется, что это другой человек. Тогда его глаза были словно выжженая пустыня, без веры, без любви, без надежды. Он разуверился в людях, беспомощно доживал свой век, пройдя путь от отчаяния до самой тяжелой апатии.

А сейчас на меня смотрел жизнерадостный человек, любящий муж и герцог, с огромным планом на нашу дальнейшую жизнь.

Не удержалась. Обвила обеими руками его предплечье и положила голову ему на плечо.

— Вот и правильно! Такого мужика подле себя держать надо. — поддержала меня няня, заставляя слегка покраснеть.

Ксавьер, словно почувствовав мою неловкость, обнял меня второю рукой и прошептал… на ушко:

— Я люблю тебя, Адель.

Мне стало так хорошо и тепло на сердце. Не хотелось никуда вставать, ни идти. Хоть бы больше нас никто не потревожил сегодня. Мне так не хватало этого домашнего уюта и тепла. Когда вся семья в сборе. Когда рядом родные, с кем приятно и помолчать.

— Ты посмотри, ваше сиятельство, как герцогинюшка твоя расстаралась. — продолжила словно невзначай бормотать Берта, расставляя тарелки на столе. — Столько еды наготовила. И все — то в ее руках спорится. Повезло тебе, герцог. Ой, повезло! Такую жену отхватил! А я сызмальства думала, и кому такая ладная девка достанется?

Ксавьер рассмеялся и пристально на меня посмотрел.

— Признаю! Адель — самое лучшее сокровище, что у меня есть! — и потянулся ко мне губами, чтобы поцеловать. Я хотела отвернуться, чтобы не смущать няню, но она меня опередила.

— Пойду воды принесу. Колодезной. Отвару поставить.

И стоило ей выйти, как муж подхватил меня, усадил к себе на колени, крепко прижимая к груди и начал быстро и горячо шептать.

— Жена моя. Моя девочка. Ты для меня все. Моя жизнь. Мое счастье. Моя истинная любовь. Свет. Кого мне возблагодарить за тот день, когда ты стала моей женой и переступила порог нашего дома? Если бы я только тогда знал … я бы усыпал твой путь золотыми монетами, выстелил ковер бы из них. Лишь бы только увидеть тебя.

Он говорил… и говорил. А я закрыла глаза и растворилась в его голосе, жаре его тела. Как же мне хорошо…

— Воркуете голубки? Ешьте, не то еда застынет. Горяченькое всяко вкусней.

Я нехотя слезла с колен мужа и принялась за еду. Впервые я не просто ела, а наслаждалась вкусом, сидя рядом с любимым.

— О! Слышите, кажись затихла. Перестала выть.

Мы с Ксавьером прислушались. И правда, вой прекратился.

— Как вы думаете, Дерек ее нашел?

— Надеюсь! — ответил муж, пережевывая куски мяса.

— Да куда ж она денется! Конечно, нашел. — уверенным тоном произнесла Берта. А я в очередной раз на нее покосилась. Определенно, она знает больше, чем говорит. Как бы выведать?

Но думать не пришлось. Словно чувствуя мой вопрос, нянюшка пояснила.

— Вчерась у лекаря когда была, Дерек к нему заходил. У наемников, супостатов, интересовался, не видали ли они в лесу, пока шли, волчицу. Тощую, серую, не местную, с выдранной шерстью местами. Один и припомнил, что видал. Стояла, рычала, но не напала. Так что я сразу смекнула, за ней, за матушкой нашего потеряшки он приходил. Такой путь ради нее проделал. Теперь точно найдет!

— Как удивительно! — промолвила я и тут же поразилась своей догадке.

— Берта, неужто ты думаешь, что волчонок — его сын? — воскликнула я, пораженная этой мыслью. В таком случае легко объяснить его странное поведение.

— Уверена — не уверена, знаю одно — волчонка признал. И волчонок к нему потянулся. Так что не пропадет ваш найденыш.

Я посмотрела на мужа. Он поджал губы, нухмурился, и легкая складка залегла у него на лбу. Странно, о чем он задумался? Но спрашивать не стала. Захочет — так сам скажет. Надеюсь, ничего серьезного...

94. Тревожная ночь

Оставшееся время за ужином мы провели, слушая рассказ Ксавьера про сумеречных волков.

Когда я встретила их в лесу, мне было не до рассуждений и не до разглядывания. Мне было страшно. Поэтому я запомнила всего лишь то, что они очень большого размера, раза в два выше привычных для меня волков, и что в темноте их шкура мерцает загадочным мистическим светом.

А теперь мы с Бертой узнали, что это древние и крайне редкие существа. Которых, к сожалению, осталось очень и очень мало, и все из-за высокой ценности их серебристых шкур.

Оказывается, их шкура служит как накопитель и может поглощать магию, а потом отдавать. И живут эти волки только в Сумеречном предлесовье, являясь по своей природе оборотнями, если волк чистокровный. Такой, как Дерек.

Мы слушали с няней, открывши рот. Так вот кем был наш волчонок!

Закончив с ужином, я решила помочь Берте помыть посуду. Подошла к печи, положила дров, чтоб подогреть воду. Увидев это, Ксавьер удивился.

— Адель, но почему вы не берете горячую воду из нашей купальни? Там есть магические теплые камни, что вмиг ее разогреют.

Мы с Бертой переглянулись. Нам не хотелось расстраивать моего мужа, еще и на ночь глядя. Но камни похоже исчерпали резерв, и с сегодняшнего дня больше не грели. Поэтому пришлось растопить печь по старинке.

К нашей радости, Ксавьер совсем не огорчился. Он молча подошел к печи, всю ее осмотрел, потрогал камни, а затем сообщил, что пойдет на двор.

Я насторожилась. Что же он мог удумать?

Немного подождала и пошла за ним вслед. Оказалось, он срубил дерево у нас в огороде, и теперь пытался наколоть дров.

Глядя, как уверенно он работает топором, с