Еще Висле показал два замаскированных выхода из пещеры и объяснил, куда ведут ближайшие тропы. Выходить наружу посоветовал в сумерках или ночью, чтобы не попасться никому на глаза. Затем он занялся собственными делами: выгрузил из лодки несколько небольших мешков, сложил у стенки и предупредил, что завтра у нас будет гость, который их заберет.

После этого Висле напомнил, что вернется только через четыре дня. Если нас не окажется в пещере, значит, мы либо попались нагам, либо выбрались с острова другим способом. Искать нас по всему Асхевну никто не станет. Элент признал, что это справедливо, и мы тепло попрощались с нашим «рулевым».

Все понимали, что мы вряд ли еще когда-нибудь встретимся. Столкнемся мы здесь с Шетом или нет, уйти будет проще Колдовскими путями – разница получалась невелика, если так и так нам грозило наткнуться на ханасскую засаду. А магические тропы все-таки здорово экономили время – критически важный для нас показатель.

Когда «Сестричка» скрылась в море, до сумерек оставалось уже недолго. Элент с Шано решили с заходом солнца выйти на разведку, а пока принялись обустраиваться.

Маг первым делом вытащил из своих вещей футляр, в котором лежали писчее перо и клочок бумаги, и уставился на них. Я смотрела на него несколько мгновений, но за это время ничего не изменилось – ни Шано, ни предметы не шевелились.

– Что это такое? – с интересом спросила я.

– Самописец, – не отводя взгляда от пера, ответил он так, словно это всё объясняло. – Уже полтора дня прошло, как мы покинули Волчий замок, и сутки – с тех пор как принц Кана и Бодыга отправились в ханасскую крепость, а новостей всё еще нет. Очень странно.

– Ничего странного, – откликнулся эльф. Он проверял сохранность нашего оружия – не промокло ли оно и не требует ли срочного ухода. – Ты же сам меня учил, что у самописцев небольшой радиус действия.

– Ну да, но… – маг сморщился и так и не закончил фразу, продолжая бессмысленно наблюдать за не двигающимся пером.

Я посмотрела сначала на Шано, затем на Элента. Ну и что всё это значит? Поговорили, значит, между собой на своем «волшебном птичьем языке», а мне что делать?

– Так что случилось-то?

– Да не забивай голову, – отмахнулся Шано, со вздохом убирая футляр.

Это вообще-то прозвучало обидно. Я была таким же членом отряда, как и все остальные, разве нет? Да, я неопытна и навязана сверху, но разве я не заслуживаю объяснения?

Я уже успела расстроиться, когда заметила на себе цепкий взгляд эльфа. От этого стало еще неприятнее.

Бодыга бы понял парней с полуслова. Он знает всякие там рудименты и другие умные слова. А я ни аристократам, ни шпионам никогда не соответствовала и, видимо, не буду.

– Самописец – это редкий и ценный артефакт, – вдруг сказал Элент. – Он представляет собой два или несколько магически связанных между собой писчих пера. Когда кто-то берет одно из них и начинает писать, тут же начинается двигаться второе, в точности повторяя движения своего двойника. Так мы обмениваемся новостями. Правда, самописцы нам выдают редко, только на самые важные задания – штука дорогая, а сломать ее легко.

– Спасибо, – поблагодарила я.

На душе слегка потеплело.

Элент продолжал смотреть на меня.

– Что такое «радиус», объяснить?

Я насупилась, мучительно решая: то ли возмущенно отказаться и прикинуться умной, то ли согласиться и выставить себя дурой. Затем все-таки ответила:

– Да, – и вежливо добавила: – Пожалуйста.

– Иди сюда.

Я послушно подошла – и тут же была сграбастана в охапку. Эльф усадил меня на колени и острием поясного ножа нацарапал на земле рядом с нами круг, а в середине – точку.

– Представь, что это ты, стоишь в большом поле. Где-то там прячется Шано. И ты кричишь ему, что он самовлюбленный индюк.

– Эй! – возмутился маг.

Элент его проигнорировал и провел от точки к краю круга линию, которая постепенно истончалась.

– Ты крикнула. Рядом с тобой звук слышно хорошо, но чем дальше, тем тише он становится. И вот твой крик так отдаляется, что его уже совсем не слышно, – он довел линию до круга и остановился. – В какую сторону ни крикни, везде он ослабеет на одинаковом расстоянии. Это радиус действия твоего крика. Если Шано так близко, как прямо сейчас, даже кричать не понадобится – радиуса хватает. Если Шано за пределами – хоть обкричись, ничто не поможет. У магии тоже есть определенный радиус. Самописцы неплохо действуют в пределах одного города, но чем дальше одно перо оказывается от другого, тем слабее между ними связь. Могут пропасть буквы, целые слова в предложении. А сейчас мы почти через полконтинента от Волчьего замка и через весь континент – от Ханассы. Это очень много. Связь, скорее всего, не просто ослабла, а совсем исчезла. Может быть, у кого-то из шпионов, кто находится поближе к нам, тоже есть самописец, и новость передадут через него, но я в этом сомневаюсь. Наверняка мы сами по себе. Теперь понимаешь, что происходит?

– А ты в преподаватели не думал пойти? – поинтересовалась я. – У тебя хорошо получается. Особенно в той части, где надо посадить ученика на колени.

Он рассмеялся.

– Шано тоже мог бы неплохо всё объяснить, если бы не ленился.

Маг обиженно фыркнул и ушел в другую сторону пещеры устанавливать какие-то артефакты. Я не спешила сползать с колен эльфа, да меня никто и не торопил.

– Что-то еще? – спросил он.

Почему-то показалось, что он сейчас готов объяснять мне всё что угодно, хоть сложение и вычитание, лишь бы я не уходила.

– Элент, – тихо сказала я. – Ты так настаиваешь на свадьбе, но неужели тебя не смущает, что твоя невеста – деревенщина, которая в жизни не слышала таких слов, как «радиус», и других, элементарных для тебя? В обществе, где ты вращаешься, меня засмеют. А это значит, что будут смеяться и над тобой.

– Ну, во-первых, никто не посмеет шутить над тем, кто способен выйти один против пяти степняков и победить, – усмехнулся он. –