— Ты для меня слишком старый, — крикнула я ему вслед, — И вообще я еще замужем и у меня есть друг.

— Знойная ты женщина, Марина, — усмехнулся он, ловко орудуя отмычками, — Но, я не в этом плане. Когда поживешь несколько десятков лет, избегая всех и вся, тогда поймешь меня.

Вошли в дом.

— Как-то неудобно вторгаться в чужое жилье, — поежилась я.

— Мы же не бомжи какие-то, нам просто нужно переждать. Все за собой уберем, свинячить не будем. Все тихо, мирно, без эксцессов. Не переживай, — успокоил он меня.

— Мне бы в душ, — мечтательно сказала я.

— Давай в тот, что на улице. За сутки там все высохнет. Периметр дачи огорожен глухим забором, так что никто тебя не увидит. Вытрешься больничной одеждой, полотенца хозяйские брать не будем. Сейчас что-нибудь тебе подыщу, принесу.

— Полотенце чужое брать нельзя, а одежду можно, — усмехнулась я, — Двойные стандарты.

— Полотенце мы оставим здесь, а одежу мы воруем, — улыбнулся он.

— Аааа, ясно, опыта у тебя в побегах больше, так что соглашусь с тобой, — кивнула я, и отправилась в летний душ.

Водичка полилась тепленькая, приятная, смыла с себя запах замка, больницы, летнего зноя. Стояла под струей душа и балдела. Воспользовалась местным жидким мылом, вообще человеком себя почувствовала.

— Вылезай, я тоже хочу помыться, — услышала я Рената с той стороны занавески, — Я принес тебе шмотки.

Вытерлась казенным барахлом. Забрала у него шорты и майку. Вещи все чистые. Задвинула куда-то свою брезгливость и натянула все на себя. Деваться некуда, как говорится, не до жиру, быть бы живу.

Ренат больничное тряпье подобрал, сказал, что где-нибудь по дороге выбросим или сожжем.

В доме я устроилась на первом этаже, на полу, никуда не ходила и не бродила, сидела на одном месте. Чувствовала себя, как не в своей тарелке, прислушивалась и вздрагивала от любого шороха.

— Дрожишь? — зашел Ренат в дом.

— На измене, — повела я плечами.

— Не бойся, сюда никто не сунется.

— Как ты думаешь, сколько они еще нас искать будут? — спросила я.

— Где-то к вечеру закончат, — ответил он.

Парень поставил греться чайник.

— У тебя семья есть? Ах, да, ты же говорила, муж, любовник, наверно дети, родители.

— И? — насупилась я.

— Они будут тебя ждать там.

— Предлагаешь пропасть навсегда?

— Это тебе решать, — пожал он плечами.

— Если вернешься к семье, то ты их подставишь, хотя, если не вернешься, то тебя будут искать через них и все равно вынудят вернуться. Родные — наше слабое место. Поэтому нужно все продумать, и общаться с ними на своей территории.

— На словах все просто, — усмехнулась я.

— Я тебе помогу.

— Почему ты такой добренький? — поинтересовалась я.

— Потому, что мне некуда идти, мне нечего терять, и мне нечем заняться, — пожал он плечами.

— Я не могу тебя у себя поселить, — ответила я.

— Я помню про твоего мужа и про твоего бойфренда. Кстати, он в курсе, кто ты?

— В общем да, а муж нет.

— И как?

— Нормально, — поморщилась я.

— А он такой же, как ты?

— А не до фига ли вопросов? — поинтересовалась я.

— Мне просто интересно, — пожал он плечами, — Я, когда о себе все узнал, то возвращаться домой не стал. Да и не было того места, куда можно вернуться.

Он налил чай себе и мне, достал пачку печенья из шкафчика.

— Как же семья? — спросила я.

— Не искал вначале. Один раз такая тоска меня накрыла. Нашел записи, все что нужно, куда их распределили, где они теперь живут. Съездил, посмотрел. Мать с дочерью жили отдельно в крохотной квартирке, а жена умирала от облучения в какой-то больнице. Ее даже нельзя было посещать. Я ее тогда выкрал. Доживали вместе в дедовом доме на окраине географии. Я же ее и земле предал. У матери и дочери так и не появился, писал иногда письма, высылал деньги.

— Почему? — удивилась я.

— Потому, что я фонил, как ядерный реактор, около меня куры дохли, земля чернела, — он отвернулся.

— А сейчас? — напугалась я.

— Выветрилось за годы, — усмехнулся Ренат, — Несколько раз в год езжу на дочь смотрю, на внучек. К матери на могилку. Но для остальных я голый сирота без родных, друзей и близких.

— Значит, я первая, кому ты все это рассказываешь?

— Нет, был у меня когда-то кореш. Хороший, настоящий друг, жизнь за меня готов был отдать, как и я за него. Сгинул в болотах. Вот он знал кое-что про меня, а я про него. Жаль, что нет теперь его рядом.

Потом мы пили чай, молча, ели печенье. Про себя мне рассказывать особо не хотелось, видела я такие приемчики в кино: откровенность за откровенность. Помни Марина, где ты с ним познакомилась.

Глава 74

Поездка автостопом

Под вечер Ренат куда-то исчез. Я осталась в большом доме одна. Забралась на диван, свернулась клубочком и задремала, все же сказывалась бессонная ночь. Вернулся через несколько часов. К этому времени я уже успела выспаться, прочитать несколько женских журналов и половину какой-то романтической книги. Вместе с ним в дом вошел запах жареного шашлыка.

— Идем есть скорей, пока горячее, — крикнул он и направился на кухню.

Поскакала за ним, дважды меня звать не надо было, да даже если бы он меня не позвал, то я бы все равно прибежала на запах. На столе стояла миска из-под роллтона, в которой лежали ароматные кусочки чего-то мясного.

— Опять бабушке помог? — поинтересовалась я.

— Нет, ребята на дачу приехали, на шашлыки, а она все заросла, сорняк выше пояса. Попросили помочь за определенную плату. Я все выкосил, убрал, дров для бани нарубил, затопил. Они в это время шашлыки пожарили, немного мне в мисочку отложили.

— Только шашлык? — я на него скептически посмотрела.

— Нет, полбуханки хлеба еще и пятьсот рублей.

— Класс. Какой ты молодец. А чего меня не взял с собой? Я бы тоже где-нибудь подработала. Может тоже что-нибудь заработала.

— Одинокий парень, который спрашивает про подработку, вопросов не вызывает, а вот на приличного вида, даму обратили бы внимание. Да и вообще хватит болтать, бери вилку, тарелку и пошли, уже все это уничтожим.

Он нарезал хлеб, притащил с огорода перышки лука, чеснока и несколько мелких огурчиков, и мы приступили к трапезе. В мисочке лежало пара крылышек, несколько грибочков, несколько кусочков мяса и одна колбаска. Проглотили все мигом, оставшийся сок промакивали хлебушком. Попили чай и окончательно почувствовали себя