– Лис, это я же…

– Нет, – она не дала мне договорить и накрыла мой рот ладонью. – Ты не оказался бы там, если бы не твой альфа. И никогда бы сам этого не сделал. Ты был маленьким. И я знаю, что тебе было страшно и больно. А ещё, что до сих пор ты считаешь себя виновным. Но это не твой груз. А его. И он за всё ответит. Не ты, Атам.

Только и выдохнуть я не успел. Не потому, что она не видит моей вины, а потому что не прогонит. Я-то так и продолжу считать себя чудовищем тоже.

– Вот только ты должен был мне сказать. Пусть не сразу. Но должен был. Ведь ты думал, что я не знала. И это нечестно.

– Ты тоже… – начал было я и замолк.

Ещё не хватало её обвинять.

– Да мы с тобой вроде и много говорили всегда. Но никогда о чём-то важном. А я…

До этого я просто смотрел, как шевелятся её губы, пытался уловить её мысли и ответить что-то подходящее по смыслу. Но когда до моего мозга дошло, что она просто продолжает говорить со мной, а не ненавидит и не гонит прочь, внутри будто взорвалось что-то. Лис меня не ненавидит! Лис не прогоняет меня!

И быстро отстегнув её от кресла, тут же поднял её на руки, прижимая к себе покрепче.

– Я люблю тебя, – прохрипел ей в ухо, и принялся целовать его же.

И только тогда Лис тихонько всхлипнула, хотя даже от моего ужасного признания почти не плакала, а потом обняла меня за шею, прислонившись носом к ней же.

– Наконец ты снял ту штуку, я скучала по твоему запаху… – прошептала она.

И это было даже круче, чем ответное признание в любви. Но у меня в горле был спазм, так что я не мог больше ничего сказать.

– Мы собиралась говорить с тобой начистоту, и я предлагаю сделать это вечером. А пока поможешь мне разносить листовки.

Я опешил. Какие ещё листовки?! После такого разговора?! И она поняла моё возмущение.

– Я придумала новый способ продвижения кафе. Будем раздавать листовки. И раз уж ты тут, то тоже будешь. Или его высочество Атаман не опустится до такого?

Я прокашлялся в ответ на её будничный тон.

– Опущусь, – ляпнул, за что удостоился её улыбки.

Вообще хотел сказать, что это меньшее, что могу для неё сделать. Но сказал другое. Случайно. На самом деле прямо сейчас меня мало пугали листовки, и то, что я как идиот, буду их кому-то впаривать. Я думал о том, что больше ни за что не дам ей повода от меня куда-то уйти. Потому что пока держал её в руках, снова чувствовал себя целым.

Глава 37 Атам+Лис=…

И всё же до последнего я не представлял себя посреди улицы с кучей листовок. Но представить пришлось. Как есть – в белой рубашке и деловом костюме (подготовился же ко встрече с Лис) и целой кипой бумажек в руке. А ещё пришлось познакомиться с хозяином заведения, который и приютил Лис. На первый взгляд он не производил впечатление прям очень милого и радушного, но мой звериный нюх подсказывал, что в нём нет злых умыслов или жестокости, равно как и коварства и ненасытной корысти.

К тому же Лис звала его «дядя Арам». Дядя… Это звучало странно. Я своего дядю дядей называл раз через двадцать – всё больше по имени. Но как чужого человека она запросто могла так называть, было для меня загадкой. Хотя и его жену Лис преспокойно завала тётей. А добротная женщина с ласковым выражением лица то и дело её обнимала.

Оказалось, что они предложили ей пожить у них, но моя строптивица отказалась, не готовая принимать такую помощь. Мне Лис сказала тихонько, что больше никогда не хочет чувствовать себя кому-то обязанной за помощь. И чтобы заботился о ней кто-то из жалости тоже. Что она сама себя может обеспечить.

Слушая это всё, я только сильнее хмурился и злился. Потому что я хотел делать всё то, что она не хотела видеть в отношении себя. И вовсе не из жалости.

За то время, пока я её ждал, потом искал, потом мчал сюда, по крупицам, медленно, но осознал, как тупо себя вёл. А ведь она зависела от меня тогда. И я сам ощущал от этого удовлетворение, но так сильно этому радовался, что забыл заботиться и дальше. Хорош, конечно, помощник. Ничего не скажешь.

Поэтому прямо сейчас я как круглый идиот стоял посреди улицы и пытался впихнуть хоть кому-то небольшой листик с адресом и красивой картинкой круассана и кофе.

– Атам, сделай лицо попроще, – ухмыльнулась Лис, подъезжая сзади.

Она продолжала говорить со мной так, будто ничего не изменилось. И хотя я понимал, что раз она знала о моём участии в её судьбе и раньше, то наверное теперь и правда не видит ничего нового, но у меня внутри до сих пор не утих ураган. Я не понимал, как можно такое простить. Да был бы я хоть новорождённым! Я убил её родных. И едва не убил её. А она смотрит на меня так запросто и улыбается.

Присел к ней и взял её за руки. Они были холодные.

– Ты замёрзла.

Лис шмыгнула носом и натянула посильнее рукава свитера из-под куртки.

– Пойдёт. А если ты перестанешь взглядом сверлить прохожих так, будто хочешь их съесть, то дело пойдёт быстрее. Иначе до ночи не управимся.

Я стянул с себя шарф, который висел больше для создания образа (никак не мог избавиться от этой ненужной теперь привычки выглядеть с иголочки), и замотал её ладошки.

– Ты чего? А я как я работать буду?! – возмутилась она и попыталась освободиться.

– Ты не будешь. Сейчас я покажу тебе мастер-класс. И раздам все листовки за полчаса. А потом мы пойдём греться.

– Ты? – Лис недоверчиво приподняла одну бровь. – Раздашь? Да у тебя никто не взял ни одной за всё время.

– Ну раз ты отказываешь уходить до того, как мы закончим, придётся поднапрячься. Спорим, смогу?

– На что? – она прищурилась.

– На что хочешь? А я своё желание скажу потом.

– Ничего неприличного я делать не буду, – сразу поставила она перед фактом.

– Я и не собирался. Ну так что? Спорим?

– Давай.

Я отодвинул Лис подальше, а сам расстегнул верхнюю