— Наказывать нужно зачинщицу всего этого безобразия, — не согласился дракон.

Что ж, перед смертью не надышишься. Я сделала глубокий вдох и решительно постучала в дверь.

Глава 6

— Заходите, госпожа Блайтли, — произнес ректор. Внезапно воцарившаяся в его кабинете тишина не сулила ничего хорошего, но я послушалась.

— Это все она! — тут же обвиняюще указал на меня Олстон. — В безобразии творящемся сегодня виновата эта пигалица!

— Вы забываетесь, господин Олстон! — одернул его ректор. — Перед вами коллега, а не какая-нибудь...

— А в чем, собственно, дело? — решив, что лучшая защита — это нападение, я бесстрашно взглянула на дракона.

— Хватает наглости спрашивать? — шагнул ко мне разгневанный Рикард Олстон.

— Меня вызвал ректор. Поинтересоваться, по какому поводу — проявление здравого смысла. Хотя вам вряд ли знакомо это понятие, — пожала плечами я.

Хочется верить, что дракона впечатлила продемонстрированная мной невозмутимость. В любом случае он целую минуту презабавно изображал рыбку — округлив глаза, беззвучно открывал и закрывал рот.

— Господин Олстон, считает, что вы, Миранда, неким образом причастны к непристойному поведению, которое сегодня имело место быть на его занятиях, — покашляв, произнес ректор.

— Он предоставил какие-нибудь доказательства? — осведомилась я, чувствуя, как по спине предательски побежали мурашки.

Что там еще за непристойное поведение приключилось? Заставить меня признаться в содеянном может только очная ставка с тремя ванильными булочками. Но с этими свидетельницами я безжалостно расправилась, пока сочиняла мелодраматическую историю появления Олстона в академии.

— Это были вы! Больше просто некому! — воскликнул дракон. — Вы подговорили ту девицу надеть непозволительно короткую юбку. У нее все занятие мантия задиралась. Скажете, это совпадение?

— Скажу, что кому-то нужно аккуратнее использовать магию воздуха, — парировала я.

— Юбка была противного канареечного цвета, — не унимался дракон. — То, что сегодня вся академия вырядилась в желтое, разве не ваша заслуга?

— Вы ментальный осмотр в лазарете перед устройством на работу пройти не забыли? — невинно похлопав ресницами, спросила я.

— Олстон, будьте добры, впредь оставлять предубеждения относительно канареек за пределами этого кабинета, — потребовал ректор, глянув на клетку со своей питомицей. — И что значит: вся академия вырядилась? На мне нет ничего желтого. На Миранде тоже. Может, у вас и вправду какие-то ментальные проблемы?

— Или все гораздо проще. Очередная первокурсница, начитавшись романтической чуши о драконах, попыталась очаровать преподавателя. А Олстон раздул из этого едва ли не заговор вселенского масштаба, — предложила я объяснение ситуации.

Ректору оно пришлось по душе:

— Олстон, вам стоит быть сдержаннее. Не давайте повода, соблюдайте разумную дистанцию. Сами понимаете, от поклонниц мы вас защитить не сможем.

— Защитите меня от нее! — снова указав на меня пальцем, потребовал дракон. — За всем этим желтым безобразием стоит госпожа Блайтли.

— Давайте-ка проясним, — ехидно улыбнулась я Олстону. — Вы обвиняете меня в том, что некая студентка покушалась на вашу честь. Покушение совершалось при помощи желтой юбки. Кроме этой студентки, сегодня еще несколько людей в академии были замечены в вещах желтого цвета. Они тоже пытались запятнать вашу безупречную репутацию по предварительной договоренности со мной?

— Вы велели им так одеться, — запальчиво выкрикнул дракон, за что тут же поплатился.

— Госпожа Хорс сегодня украсила прическу желтым бантом, — проинформировала я ректора, умолчав о том, что Джильда избавилась от аксессуара, как только увидела точно такой же у Люсильды Кресерон.

— Ну, Олстон, это уж слишком! — вознегодовал ректор. — У вас какие-то странные фантазии. Совершенно неуместные!

— Может, все-таки отправим его в лазарет, пока не поздно? — доверительным шепотом предложила я ректору.

— Госпожа Блайтли мстит мне за глупое недоразумение, произошедшее во время нашей ночной встречи в холле академии, — холодно процедил дракон.

— С этого места поподробнее, — нахмурился Леотар Аркур.

Эх, а мне ведь почти удалось дискредитировать дракона в глазах начальства.

— Я принял ее за студентку и назвал цыпленком, — покаялся Олстон.

— Как вы ее назвали? — подавился воздухом ректор.

Сначала мне показалось, будто его охватило праведное негодование. Но спустя пару секунд стало ясно, что это банальный приступ хохота.

Рикард Олстон тоже улыбнулся, вообразив, что переманил ректора на свою сторону. Его разочарование сравнялось с моим, когда Аркур, отсмеявшись, произнес:

— Это вы зря, Олстон. Не советую заводить врага в лице госпожи Блайтли. Вам вместе вести расследование. Надеюсь, вы не забыли о пропавших угусах?

После напоминания о неприятном поручении наши с драконом лица стали одинаково недовольными.

— Могу пройти проверку на артефакте правды и доказать, что не подговаривала преподавателей и студентов носить вещи желтого цвета, — предприняла я отчаянную попытку склонить ректора на свою сторону.

— Конечно, можете. В изощренности ваших интриг я не сомневаюсь, — усмехнулся ректор и зачем-то добавил: — Кажется, я краем уха слышал что-то об изменнице-невесте и предателе-друге. Но вам, Олстон, ни за что не увязать эту историю с Мирандой. Даже не пытайтесь.

Олстон непонимающе нахмурился и смерил меня настороженным взглядом. Я кротко потупилась. Какое коварство, о чем вы?! Я всего лишь хрупкая трепетная некромантка. А то, что однажды лопатой сломала хребет восставшему умертвию — издержки профессии.

Осторожно глянув на ректора, я убедилась в том, что он не сердится. Постичь смысл знаков, которые посредством эмоциональной пантомимы Аркур делал Олстону было не сложно. Впрочем, дракон оказался тугодумом и заговорил только спустя несколько минут:

— Госпожа Блайтли, приношу вам свои искренние извинения. При нашем знакомстве я повел себя фамильярно и допустил досадную ошибку относительно вашего возраста.

— Роковую, — тихо усмехнулся ректор, за что удостоился от меня возмущенного взгляда.

— Я обещаю больше никогда не называть вас детенышем курицы, — с серьезной миной на лице произнес Олстон.

— Издеваетесь? — осведомилась я и угрожающе шагнула ему навстречу. В оливковых глазах дракона на секунду вспыхнули искорки озорства. Однако он, не утратив серьезности, но так, чтобы слышала только я, ответил:

— До тех пор, пока ты мне сама не разрешишь.

Прозвучало это настолько интимно, что я невольно смутилась. Вероятно, на такую реакцию Олстон и рассчитывал. Лицо его озарилось самодовольной улыбкой.

— На этом обмен любезностями окончен. Впредь не вздумайте ссориться, я вам не нянька, — проворчал ректор.

— Мы