Князь Лэггер, скрестив руки на груди, пристально наблюдал за реакцией кадетов. Он улыбался. Происходящее его веселило.

— Практику на передовой следует воспринимать как поощрение! — продолжал мейстер Кронт. — Получив реальный боевой опыт, вы будете лучше подготовлены к службе!

— Я не понял, это что за поощрение такое для лучших звеньев? — проворчал Меррит. — Больше смахивает на наказание. Нет, спасибо, я в этом не участвую.

— Практика продлится несколько дней под присмотром младших офицеров. Вопросы?

Вверх взметнулось несколько рук.

— Да, эфор Ярс, спрашивайте.

— Как станут выбирать лучших из лучших? Какие критерии покажут слаженность, командную работу и боевую подготовку?

Ярс задал вопрос, волновавший многих, судя по тому, что кадеты опустили руки и приготовились слушать.

— Как раз с этим связано мое второе важное объявление. — Лицо ректора затвердело, и, как мне показалось, он скрывал бессильную злобу. — Внутри стен Тирн-а-Тор на свободе разгуливают пять тварей Изнанки.

— Сбежали? — ахнула незнакомая девчонка-второкурсница.

— Нет. — Ректор на мгновение стиснул челюсти. — Мы выпустили их, чтобы проверить подготовку звеньев в условиях, приближенных к боевым. Вы все не по одному разу сражались с тварями на практикумах, мы лишь добавили в учебную программу элемент неожиданности.

Мейстер Кронт говорил уверенно, но я ясно видела, что происходящее ему не по душе. Академия Тирн-а-Тор десятилетиями готовила отличных офицеров. Зачем ломать то, что работает?

— Он только все портит… — прошептала Веела, но смотрела не на ректора, а на отца.

— Идиотизм, — негромко сказал эфор Навье.

Негромко, но отчетливо. По рядам пронесся неровный вздох. Никто не решился подхватить меткое словцо третьекурсника, но и по горящим взглядам кадетов становилось понятно, что они согласны с Навье.

Еще не бунт, но уже дрожь в фундаменте. Та самая, что предшествует трещине.

Князь Лэггер выступил вперед. Я так и знала, что он не сможет долго наблюдать из тени.

— Эфор Ярс спрашивал о критериях? Я отвечу. Никаких критериев — чье звено первым обезвредит тварь, то и будет считаться достойным поощрения! Что за кислые лица? Не военная академия, а какой-то пансионат благородных девиц! Не будущие воины, а изнеженные барышни! Еще немного, и начнете жаловаться на холодный компот и несладкую кашу!

У меня все внутри клокотало от ненависти, руки сами собой сжались в кулаки. Я никогда не роптала на тяжелые тренировки, на изматывающие практикумы, а ведь надо было еще и выкраивать время на подготовку домашних заданий и готовиться к семинарам. Я понимала, что все это нужно. Но то, что затеял князь Лэггер, это даже не идиотизм, это высшая степень пренебрежения. К нашим жизням, к самой идее служения Империи.

— Сейчас вы пойдете, отыщете тварей и разберетесь с ними! — крикнул князь Лэггер.

Ректор Кронт вскинул руку, и поднявшийся было ропот снова стих. Его еще слушались. Ему верили.

— В здание Академии зайдут только те звенья, которые готовы рискнуть. У вас есть пять минут, чтобы посовещаться и принять решение.

Взгляды ректора и князя Лэггера схлестнулись, как два боевых стика. Ректор Кронт снова нас защищал. Сиятельство явно не ожидал такого поворота событий и побелел от ярости. Он отыскал меня глазами в толпе первогодков и сказал:

— Однако последнее слово остается за командиром звена! Ну же, пришла пора определиться, кто вы: девчушки в платьях с оборками, что падают в обморок от одного упоминания тварей Изнанки, или бойцы? Решайте!

— Мы пойдем безоружными? — спросил третьекурсник.

Его звено уже сплотилось вокруг него, двое парней, наклонившись друг к другу, обсуждали стратегию.

— Вам выдадут боевые стики. — Ректор Кронт указал под навес, и все только сейчас увидели ящики, окованные железом, в каких обычно перевозили стики.

— Моя группа, — возвысил голос эфор Хоффман. — Я настоятельно рекомендую вам не ходить! Ждите здесь, пока старший курс разберется с бестиями!

Рядом с нами в звене Атти горячо спорили, стоит ли рисковать.

— Парни, Медь, я не настаиваю, но сам готов принять вызов. Мы на практикумах уже не одну тварину завалили, чего нам бояться? — говорил кадет Галвин.

— Елки зеленые, Атти, ну завалили-то под присмотром командира! — воскликнул Барри. — Лично я — пас.

— Бренден?

— Я тоже против.

— Медь?

— Я за.

Медея сейчас бы и в саму Бездну полезла, лишь бы вернуть себе хоть часть уважения, ведь однокурсники до сих пор разговаривали с ней сквозь зубы.

— Значит, не пойдем, — сделал вывод Атти, хмуро взглянув на Барри.

Я молчала, тянула время под пристальными взглядами Веелы, Рона и Лесли. Я обязана спросить. И обязана настоять на том, чтобы идти. Гадство!

— Пошел ты в Бездну, Верн! — заорал за спиной Норман. — Я с тобой никуда не пойду! Хватит! Чес тебе доверял, и чем дело кончилось! Да ты же меня сам твари в пасть сунешь и не поморщишься, лишь бы всем доказать, как ты крут!

— Молчать! — рявкнул Колояр. — Это приказ! Слышали: последнее слово за командиром звена!

Норман выругался сквозь зубы.

— Ну? Чего молчим-то? — подал голос Лесли. — Мы, конечно, не пойдем, но надо же как-то проголосовать, хотя бы формально.

— Кто-то, я смотрю, уже не горит желанием пробудить свой дар? — язвительно поинтересовалась Веела. — А был такой сме-елый! И сдулся.

— Я!.. — Лесли вспыхнул и пошел пятнами. — Я против неоправданного риска! Кому станет лучше оттого, что твари нас сожрут? А без командира Ярса они нас точно сожрут!

— Все понятно, ты только под присмотром эфора хорохоришься! — фыркнула Вель, потом посмотрела на меня и произнесла без тени недавнего ехидства: — Надо идти, Аль.

Не «я согласна», а «надо идти». О Всеблагой, как же давит на плечи груз ответственности!

— Ронан?

— Я всегда с тобой, командир, — ответил он просто, и на сердце потеплело.

— Не вздумайте заходить в здание! — рыкнул Ярс, пробившийся к нам через толпу. — Мы с парнями все зачистим.

— Ярс…

Как же тебе сказать? Не смотри так, пожалуйста.