— Я… я не хотел… — губы мальчика задрожали. — Мей, прости, я не…

Паника. Я видела, как она нарастает в его глазах. Видела, как воздух вокруг него начинает мерцать от жара. Еще секунда, и будет второй выброс, сильнее. Он может поджечь дом. Или себя.

Действовать нужно сейчас.

Я подошла, игнорируя жар, и опустилась на колени перед ним. Взяла его маленькие, горячие руки в свои.

— Лукас, посмотри на меня, — голос ровный, спокойный. — Только на меня. Не на кружку. Не на пар. На меня.

Он поднял глаза, полные слез и страха.

— Дышать, помнишь? — я начала дышать медленно, преувеличенно, показывая. — Вдох через нос. Досчитай до трех. Раз… два… три… Выдох через рот. Еще три. Раз… два… три…

Он попытался. Вдох получился судорожным, всхлипывающим. Выдох неровным.

— Еще раз, — я продолжала дышать вместе с ним. — Ты справляешься. Вдох… выдох…

Но я понимала — просто дыхательные упражнения не помогут. Не тогда, когда магия уже пробуждена, когда она кипит внутри, требуя выхода. Ее нельзя просто запереть обратно. Ее нужно… направить.

Интуиция. Не знание, а чистая интуиция, рожденная из моего опыта создания «Гасителя», из понимания того, как магия течет и трансформируется.

— Лукас, — сказала я тихо, все еще держа его руки. — Твоя магия — это не враг. Это не что-то плохое. Это часть тебя. Как дыхание. Как сердцебиение. Ты не можешь остановить сердце, правда? Но можешь его замедлить. Успокоить.

Он смотрел на меня, не мигая.

— Представь свою магию как… реку. Она течет внутри тебя. Горячая, быстрая река огня. Когда ты злишься или пугаешься, река выходит из берегов. Затопляет все вокруг. Вот что только что случилось.

— Как мне ее остановить? — прошептал он.

— Не останавливать, — я покачала головой. — Направить. Дать ей течь, но по руслу. Сейчас закрой глаза.

Он послушался.

— Чувствуешь тепло внутри? Здесь, — я положила его ладонь на грудь, на сердце. — Оно горит, да?

— Да, — кивнул он, не открывая глаз. — Очень сильно. Больно почти.

— Хорошо. Это твоя река. А теперь представь… представь, что ты стоишь на берегу этой реки. Видишь ее. Она бушует, пенится, хочет вырваться. Но ты говоришь ей: «Успокойся. Течи медленнее. Я контролирую тебя, а не ты меня».

Я не была уверена, что это сработает. Я не была огневиком, не училась контролировать стихийную магию. Но техномагия — это про связь. Про диалог с силой, про понимание и направление. И может быть, просто может быть, этот принцип универсален.

Лукас стоял, сосредоточившись так сильно, что лоб покрылся испариной. Я чувствовала, как жар вокруг него пульсирует, то усиливаясь, то ослабевая. Он боролся. И медленно, очень медленно, жар начал утихать.

— У тебя получается, — подбодрила я. — Продолжай. Дыши вместе с рекой. Вдох — она течет спокойнее. Выдох — еще спокойнее.

Прошла минута. Может, две. Время растянулось. Но, в конце концов, Лукас открыл глаза, и в них не было паники. Только изумление.

— Я… я смог, — выдохнул он. — Мей, я смог! Она еще здесь, я чувствую. Но она не рвется наружу. Она просто… есть. Течет.

— Молодец, — я обняла его, и он уткнулся мне в плечо. — Ты такой молодец.

Тара стояла в дверях, наблюдая. Когда наши взгляды встретились, я увидела в ее глазах уважение. И понимание.

— Ты единственная, кто может его учить, — сказала она просто. — Стихийные маги не поймут. Они учат подавлять, контролировать силой воли. Но это не работает для него. Ему нужна ты.

Я медленно кивнула. Она была права. Лукас нуждался не в учителе-огневике, который будет вдалбливать теорию и заставлять повторять упражнения. Ему нужен был кто-то, кто понимает магию не как оружие или инструмент, а как живую силу, требующую диалога. И моя техномагия, моя способность чувствовать и направлять энергию, делала меня идеальным наставником.

— Лукас, — я отстранила его, посмотрела в глаза. — Я буду учить тебя. Официально. Ты будешь моим первым учеником. Согласен?

Его лицо засияло сквозь остатки слез.

— Правда? Ты будешь меня учить? Всему?

— Всему, что смогу, — пообещала я. — А чему не смогу — найдем других учителей. Но основы, понимание твоей магии, контроль… это я. Мы справимся вместе.

Он кинулся мне на шею, и я обняла его, чувствуя, как его маленькое тело дрожит от переполняющих эмоций. Радости. Облегчения. Надежды.

— А сапоги, — добавила я, — наверное, в моей спальне. Под кроватью. Помню, ты вчера там переодевался.

Лукас охнул, рассмеялся сквозь слезы и помчался наверх. Через минуту донеслось торжествующее:

— Нашел!

Тара подошла, положила руку мне на плечо.

— Хорошая работа, учитель.

Я фыркнула.

— Не называй меня так. Звучит слишком… важно.

— А разве это не важно? — она наклонила голову. — Ты только что сделала то, что не смогли бы маги с десятилетиями опыта. Нашла способ достучаться до ребенка, научить его не бояться себя.

Я не знала, что ответить. Слова застряли в горле, смешавшись с теплым, незнакомым чувством гордости. Может, я действительно смогу. Не только создавать механизмы. Но и помогать людям понять магию. Стать мостом между техномагией и стихийными дарами.

Стук в дверь прервал момент.

— Это, наверное, Сорен, — Тара направилась открывать. — Караван должен быть готов.

Сорен стоял на пороге, одетый в дорожный плащ темно-синего цвета с капюшоном. За его спиной на площади виднелись две большие повозки, запряженные крепкими лошадьми. Королевские повозки — это было видно по гербам на бортах, по качеству дерева и металлических креплений. Возничие — двое крепких мужчин в ливреях — проверяли упряжь.

— Готовы? — спросил маг, и его взгляд скользнул по мне, по Таре, по Лукасу, который спустился вниз, держа в руках найденные сапоги.

— Почти, — ответила я. — Еще нужно вынести вещи.

Следующие полчаса прошли в суете погрузки. Мой рюкзак с дневниками, чемоданчик с инструментами, узлы Тары и Лукаса — все аккуратно укладывалось в первую повозку. Сорен помогал, поднимая тяжести с легкостью, которая выдавала в нем не только мага, но и человека, привычного к физическому труду.

Сундук от Брокена, наполненный золотом и редкими металлами, потребовал усилий троих мужчин. Его погрузили во вторую повозку, где уже лежали запасы еды, воды, дорожное снаряжение.

Когда все