Оплела его ногами и вцепилась в плечи, подставляя шею под поцелуи. Вилерианец двигался слишком плавно, словно чего-то опасался, но я не стала торопить, чтобы он не подумал, что делает что-то не так.

– Ты просто потрясающий, Мейер. Совершенно потрясающий.

В этот момент в меня хлынула его магия. Кажется, он совсем потерял контроль, потому что её было слишком много, а движения стали рваными, как и его дыхание, но это только прибавило остроты ощущениям.

Мейер совершенно сходил с ума от близости со мной, и это заводило настолько, что когда он вжал меня в постель в отчаянном сладком порыве, тело запульсировало ответным удовольствием. Ничего даже не приходилось объяснять, он словно чувствовал меня, словно был настроен на каждое желание, и вскоре я оказалась стоящей на коленях и прижатой спиной к его груди, а стальные пальцы смяли грудь и начали ласкать именно так, как хотелось сильнее всего.

Яркие вспышки наслаждения следовали одна за другой. Мы наконец дорвались друг до друга и с жадностью утоляли ту жажду, что мучила обоих. Жажду не просто физической близости, а полного безоговорочного слияния.

Несколько часов спустя пришлось признать: Мейер оказался куда выносливее.

– Любимый, я больше не могу… – взмолилась я. – Есть хочу. И пить.

– Лиза, пожалуйста, выходи за меня замуж, – попросил Мейер.

Видимо, посчитал, что обязан жениться после всего, что со мной сделал. Я же считала, что он должен для начала накормить.

– Нет, любимый. Давай я запомню твоё предложение и сама тебе скажу, когда буду готова к браку. Вилерианки ведь сами могут предложить на них жениться, так?

– Так, – кивнул он. – Но вдруг ты застесняешься или забудешь? Нет, я буду предлагать, пока ты не согласишься!

В голосе звучало столько решительности, что проще было скинуть его с дирижабля, чем переубедить.

– Хорошо, но тогда предлагай не чаще раза в месяц.

– Нет. Это слишком редко. Я буду предлагать каждый день, – безапелляционно заявил он.

Нет, вы только посмотрите! Вот стараешься, лишаешь человека девственности, а он потом такое заявляет! Ни стыда, ни совести! Ничего лишнего!

– Раз в неделю, иначе просто надоест, – сдалась я и смилостивилась: – Но если я забеременею, то разрешено внеочередное предложение.

Мейер просиял.

– А жить ты будешь со мной?

– Конечно, а где ещё мне жить? Кстати, на какой стадии готовности твой дом?

– Ну-у-у… – неуверенно протянул Мейер. – Жить там пока нельзя. Но мы можем пожить у Эла. Или в гостинице.

– В гостинице так в гостинице, – покладисто отозвалась я.

Жить с родственниками Мейера я теперь была согласна только при условии, что рожу их сама.

Возникшую паузу использовала с толком – поела и выпила половину кувшина ягодного морса.

– Кстати, у меня для тебя подарок. Он будет ждать в Листаматуре.

– Что за подарок? – заинтересовалась я, хлебнув ещё немного морса, хотя лезло уже с трудом.

– Секретный. Но такой, который нельзя купить. Особенный.

Портрет? Ну наконец-то!

– Обожаю подарки, сделанные своими руками, – промурлыкала я, обнимая своего вилерианца.

– Тогда хочешь, я сделаю тебе массаж? – вкрадчиво предложил Мейер.

– Хочу! – мечтательно протянула я.

Только полная дура откажется от массажа, сделанного любимым человеком. А я хоть иногда и дура, но не полная. Очень даже стройная.

Про массаж нужно сказать отдельно. Очень много вопросов к мастеру. Крайне непрофессионально оказанная услуга. Во-первых, массажист был гол. Во-вторых, его больше заботили ягодицы и бёдра, чем спина и шея. В-третьих, он постоянно тёрся об меня своим аргументом, что наверняка нарушало мои потребительские и клиентские права. В общем, стыдоба, а не массаж. Обязательно потребую ещё один сеанс.

Все вопросы о наказании для коны Ирэны и коны Ваендис, нашем будущем доме и даже подарке, о котором с плохо скрываемой гордостью говорил Мейер, оставила на завтра. Всё, на сегодня я кокос-никакос.

Когда за окном закатные лучи окрасили наливающиеся весенней прелестью долины вокруг озера Фай, мы с Мейером счастливо уснули в объятиях друг друга. Сытые, довольные, обретшие новый опыт, неженатые, но всё равно до ужаса счастливые.

Глава 28. Дистиллированное счастье

Листаматур встретил нас бушующей весной – цветущей, пахнущей и заряжающей жаждой жизни. Всё вокруг летало, кружило, благоухало, щебетало и распускалось. Совершенно невозможно было смотреть на мир без широченной улыбки, особенно если учесть, что поводов улыбаться – целый дирижабль.

Я смотрела на Мейера и лопалась от совершенно неконтролируемого, взрывающегося внутри маленькими фейерверками счастья. Видимо, эти фейерверки меня заодно и оглушали, потому что ничего, кроме своего возлюбленного, я не видела, не слышала и не воспринимала. Куда там льифу, организм сам себе фабрика по производству самого тяжёлого наркотика, достаточно просто влюбиться взаимно. А что чувства взаимны, не сомневался никто. Это было очевидно даже перилам и сходням.

Весь мир вокруг утопал в нашей любви, и мы с Мейером никак не планировали этому препятствовать.

– Сначала завезём вещи в гостиницу, а потом сюрприз, хорошо? – заговорщически сиял глазами Мейер.

– Как скажешь, – мартовской кошкой мурлыкала я.

Несмотря на все пытки (даже кисточкой), Мейер так и не признался, что за сюрприз подготовил, поэтому сейчас оставалось только подпрыгивать от нетерпения и торопить его.

Мы остановились в небольшом гостевом доме не очень близко к центру, но зато рядом с домом, что строил Мейер. Место он выбрал потрясающе красивое: с небольшой возвышенности открывался шикарный вид на город, городскую стену и широкое русло быстроводной Ли́сты, на берегу которой стоял Листаматур. С высоты птичьего полёта город оказался совсем немаленьким. Он занимал верхушку большого срезанного скалистого холма, что делало подступы к нему максимально неудобными. Словно кто-то поместил торт с кремовыми домиками на круглый, выточенный из мрамора пьедестал.

Гостевой дом стоял в начале той же тупиковой улицы, что и купленный Мейером участок, только тот располагался в самом конце.

Изначально мы планировали оставить вещи в отеле и сразу отправиться к «сюрпризу», а на стройку идти позже, но стоило мне увидеть светло-серые стены в окружении цветущих диких зарослей, как тут же захотелось попасть внутрь.

– Покажи дом! Ну пожалуйста, – тянула я любимого за рукав.

– Это долго, а нас ждут, – улыбался Мейер, но по довольному лицу было заметно, что он вот-вот сдастся.

– Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – заканючила я и повисла у него на шее. – Мейер, ноги отказываются идти хоть куда-то, кроме дома. Это бунт!

– Думаешь, я тебя не отнесу? – фыркнул он, подхватывая меня поудобнее.

– Нет,