“Явился, не запылился”, – снова ворчит Мурик.

Ариелла и Адалия напрягаются, и только Мери остается расслабленной – значит, действительно доверял во всем только ей.

– Эту картину бы запечатлеть, – смеется Рейкен, то есть Ксаррен. – Если бы я не знал, что вы тут делаете, подумал бы, что именно вы и есть Драконье сердце.

Адалия выдыхает, фыркает и качает головой:

– Если ты забыл, то именно мы и есть драконьи сердца. А то, что там о себе думают культисты – их проблемы.

Ксаррен снова ловит мой взгляд, словно спрашивает, все ли хорошо. Я коротко киваю. Все отлично. Даже лучше, чем отлично – мне так хорошо давно не было. А теперь, когда он тоже тут и вроде как даже рана его не сильно беспокоит, – становится совсем тепло.

– Тея, нам нужно… – он взглядом показывает на дверь в подвал. Я киваю, и он обращается к моим помощницам: – Справитесь без Теи?

– Справимся, но времени не очень много, – серьезно отвечает Ари. – Поэтому постарайтесь не задерживаться.

Ксаррен кивает, что-то делает с замком на двери и протягивает мне руку:

– Идем. Я точно уверен, что искали культисты тут.

Я обхватываю ладонью его руку, и мы вместе аккуратно спускаемся в подвал.

Да, Фрида писала, что доверять тайну никому нельзя. Но… Когда единственной хранительнице сокровища противостоит огромный культ, союзники у нее тоже должны быть сильными. И если я кому-то и доверяю, то только Ксаррену.

Так мне подсказывает интуиция, так мне говорит сердце. А чему доверять, если не ему.

Ксаррен встает за моей спиной, обнимая меня за плечи, словно готовясь защитить в любой момент. А я рисую на стене руну.

Глава 65

Чего я боюсь сейчас больше всего? Что дверь не появится?

Страх напрасен. Едва я завершаю рисунок, руна вспыхивает.

На поверхности проступают очертания деревянной двери, окованной железом.

Кладу ладонь на дверь на уровне своего лица, и она так же, как в прошлый раз медленно подаётся внутрь.

– Вот, – коротко говорю я при виде лестничной площадки и каменных ступеней.

– Спасибо, – говорит Ксаррен и отодвигает меня в сторону. – Дальше я всё-таки сам.

– Нет, – вырывается у меня. – Я тоже пойду. Зря я, что ли, вокруг этой двери столько времени ходила? И Фрида доверила её мне. Возможно, там есть ещё какие-нибудь двери.

В полумраке подвала я вижу улыбку на лице Рейкена. И только сейчас понимаю, что у плотника и Ксаррена не только глаза те же самые, но и губы, и эта самая улыбка. Была бы на моем месте настоящая Алтея, она наверняка бы его узнала сразу же. Или… или она просто никогда не видела своего мужа настоящим?

– Тея, ты уснула? Идём.

Ксаррен берёт меня за руку, а вторую протягивает вперёд. На его раскрытой ладони появляется золотистый шар.

Он первым шагает на площадку, увлекая меня за собой.

Мы начинаем спускаться. Вздрагиваю от неожиданности, услышав, как дверь с глухим лязгом захлопывается за нами.

– Не думаю, что это ловушка, – спокойным тоном произносит Ксаррен. – Скорее всего, дверь открывается и с обратной стороны той же самой руной.

Его уверенность передаётся мне.

– Вот видишь, а ты хотел пойти один, – ворчливо говорю я.

Рука Ксаррена сжимает мои пальцы, и кровь приливает к щекам. Хорошо, что он в этот момент на меня не смотрит.

Мы продолжаем спускаться. Звук наших шагов эхом отражается от стен. По моим ощущениям мы уже спустились вниз этажа на два, если не три, когда ступени наконец-то заканчиваются.

Мы оказываемся на ровной площадке. Здесь перед нами ещё одна закрытая дверь. Рисую на ней руну. Срабатывает.

– Ничего себе, – потрясённо выдыхаю я, когда перед нами возникает не комната, как я ожидала, длинный, уходящий во тьму коридор. – Это не похоже на подвал.

– Да уж, – откликается Ксаррен. – Интересно, кем была Фрида? Кто бы мог подумать, что простая пекарня содержит столько секретов.

– Культисты подумали, – напоминаю я, – не зря же они сюда так рвались.

– Тогда вперёд, – решительно говорит Ксаррен. – Есть у меня ощущение, что времени у нас почти не остаётся.

Подземный ход широкий, с высоким сводчатым потолком. Сначала мне кажется, что здесь не холодно, но по мере того, как мы идём, в воздухе становится всё более влажно. И эта влага постепенно пропитывает одежду. Меня начинает бить озноб. И Ксаррен моментально это замечает.

– Как я мог об этом не подумать? – с досадой произносит он. – Тебе надо было теплее одеться. Он скидывает куртку и набрасывает мне на плечи.

– Ты же ранен, – вспоминаю я, видя, что на нём одна тонкая рубашка. – Тебе нельзя мёрзнуть.

Ксаррен фыркает, но тут же мягко поясняет:

– Не забывай, я же дракон. Даже после того артефакта рана уже прошла. Да и не мерзнем мы.

«А я?» – прикусываю язык, удерживаясь от вопроса.

А ведь я вроде как тоже дракон или драконица. Интересно, как тут у них с феминитивами? Тогда почему мне холодно?

«Ты ещё не приняла меня полностью, – чуть лениво подсказывает моё второе я. – Маленькая я ещё».

Не могу удержаться от вопроса:

«А Ксаррен знает о тебе?»

«Не-а, дракон знает. Но Гаррат не любит вмешиваться в дела людей. Вы сначала между собой договоритесь».

Понятно.

Мы продолжаем идти вперёд. Меня радует, что поперечных ходов мало и они очень узкие. То есть заблудиться тут сложно. Только один раз наш путь пересекает проход, который шире нашего. И я невольно останавливаюсь.

Но затем по наитию черчу прямо в воздухе ту же самую руну. Она вспыхивает, и далеко впереди загорается ответный огонёк, вроде как откликаясь.

Наш путь заканчивается внезапно. Коридор просто обрывается, открывая большое помещение.

Ксаррен подбрасывает свой светящийся шар, и он взлетает вверх и начинает увеличиваться в размерах.

Перед нами огромный зал с высокими колоннами, вершины которых утопают в темноте. Колонны испещрены рунами, и в свете магии Ксаррена эти символы оживают, мерцая слабым внутренним светом.

Но не это привлекает моё внимание.

Я замираю, а Ксаррен подходит сзади и обнимает меня за плечи, словно защищая.

В центре зала возвышается круглый каменный постамент, а над ним в воздухе висит артефакт. Это золотистый дракон, как мне кажется в начале. Артефакт вращается вокруг своей оси, и когда он поворачивается другой стороной, я вижу, что крылья дракона бережно обнимают белоснежную фигурку девушки.

– Как странно, – выдыхает Ксаррен. – Никогда не видел ничего подобного. Если этот артефакт