Янь Юэ и Фу И обсудили этот вопрос и решили, что сначала она обустроится в городе, а затем нанесёт визит генералу в более подходящий момент.

В итоге Фу И лишь упомянул И Цяньчэну, что в Шацзи прибыл человек, сыгравший важную роль в захвате Фэнму. И Цяньчэн кивнул:

— Они заслуживают достойной награды.

Он смотрел на этого «заслуженного человека» через призму поощрения верных подданных, совершенно не подозревая, что сам является объектом желания.

И Цяньчэн вернулся в особняк после приёма гостей. Узнав, что Лянь Шэн отправилась во внутренние покои И Хуань, он некоторое время провёл в кабинете, просматривая документы. Внезапно ему что-то вспомнилось, и он, постукивая пальцами по столу, вызвал телохранителя.

— Сходи спроси у тех пройдох из Фэнму, нет ли у них каких-нибудь… забавных безделушек, — произнёс генерал, слегка наморщив лоб.

Дюжий телохранитель растерянно почесал затылок:

— Генерал, я не совсем понимаю… Какие именно безделушки вас интересуют?

В его понимании, «забавным» могло быть разве что золото или женщины, но разве генерал уже не отказался от подобных даров?

— Ну, кошки, собаки… что-то в этом роде, — буркнул И Цяньчэн с явным неудовольствием.

Он терпеть не мог этих тварей — одно их видение вызывало у него раздражение. Никогда бы не подумал, что опустится до того, чтобы использовать подобные вещи для ублажения женщины.

— Исполню ваш приказ.

— Пусть будет уродливое… но не слишком, — равнодушно добавил генерал.

Телохранитель лишь молча поклонился.

* * *

Прошло немало времени, а Лянь Шэн всё не возвращалась. Дополнительные расспросы выяснили, что супруга отправилась за покупками зимней одежды. Потирая виски, И Цяньчэн решил лично отправиться за ней.

Лянь Шэн действительно была поглощена покупками. Она считала, что празднование Нового года — это не просто веселье, но и возможность проявить заботу. Прошедший год был омрачён тревогами об Интуне, и теперь, когда она наконец ощутила себя частью этого дома, ей хотелось лично подготовить подарки для И Хуань, И Цяньчэна и его генералов.

Её красота, ещё во время совместного похода на гору Цихуан, вызывала всеобщее восхищение. И сейчас, стоя в лавке и тщательно подбирая ткани, она притягивала множество взглядов — как почтительных, так и нескромных. Хотя из-за чувствительности к холоду она одевалась тепло, изящные изгибы её фигуры всё равно угадывались под слоями одежды. Её лицо с тонкими чертами пленяло каждого, кто осмеливался взглянуть, и любопытные горожане так и норовили заглянуть внутрь лавки.

Когда И Цяньчэн прибыл на место, эта картина мгновенно омрачила его настроение, хотя он и не мог позволить себе выместить досаду на простых обывателях.

При виде генерала толпа мгновенно рассеялась, словно стая испуганных птиц. И Цяньчэн решительно шагнул вперёд и схватил Лянь Шэн за запястье:

— Пора домой!

— Муж? Но я… я ещё не выбрала ткань…

— Пусть доставят всё в особняк. Там ты сможешь выбирать сколько угодно.

Лянь Шэн была не в восторге от этой идеи. Она вышла, чтобы развеяться, а делать всё в стенах особняка лишало подготовку всякого смысла. Подняв глаза и увидев недовольное выражение на его лице, она лишь вздохнула и решила вернуться, чтобы обсудить это дома как положено.

«Если у неё хватает сил на прогулки, значит, мои вчерашние опасения были напрасны!» — подумал И Цяньчэн, в душе уже предвкушая вечернее «обсуждение».

Глава 44

Лянь Шэн понимала, почему её муж сердится, и это вызывало в ней смесь умиления и досады. Однако, пообещав И Хуану ранее, что сделает его счастливым, она не могла нарушить своё слово даже во второй половине дня. Поэтому она покорно позволила ему увести её обратно в покои, не оказывая ни малейшего сопротивления.

Всё изменилось, когда он повернулся к ней. Его глаза, обычно сиявшие, как звёзды, теперь отражали лишь недовольство. Лянь Шэн улыбнулась:

— Муж мой, ты ревнуешь.

Он метнул на неё холодный взгляд:

— Не неси чепухи. Это не так!

— Но это написано у тебя на лице.

Он натянуто усмехнулся:

— Наша армия вернулась с победой. Я должен ликовать.

Лянь Шэн с трудом сдержала смех и подозвала его пальцем:

— Муж, наклонись.

Он молчал, изучая её взглядом. Её голос прозвучал сладко, как мёд:

— Я хочу поцеловать тебя.

И Цяньчэн щёлкнул её по лбу:

— Бесстыдница.

Но в его глазах вспыхнули искорки, и он склонился к ней. Лянь Шэн обвила руками его шею и нежно коснулась губами его щеки — лёгкое, мимолётное прикосновение, словно стрекоза, едва касающаяся поверхности воды.

Его зрачки, тёмные, как ночь, отражали только её.

— Муж, теперь ты счастлив? — прошептала она, и в её голосе прозвучала лёгкая робость. Раньше она лишь осмеливалась говорить о таких вещах, но сейчас впервые сама проявила инициативу. Уголки его губ дрогнули в едва уловимой улыбке, и глаза Лянь Шэн засияли.

— Тогда не будь таким капризным. Я не могу вечно сидеть взаперти. В этом году мы сражались не раз, и я хочу лично позаботиться о наших воинах.

Её голос был мягким, полным ласки и уговоров. И Цяньчэн внутренне сопротивлялся, но не хотел огорчать её, поэтому в конце концов коротко кивнул:

— М-м.

Это было его способом уступить — лишь бы она была счастлива.

Лянь Шэн твёрдо решила закончить свои дела на следующий день, и на этот раз И Цяньчэн её не остановил. Однако планам не суждено было сбыться.

На следующий день она не смогла подняться с постели.

И Цяньчэн без устали предавался страсти, пока не уговорил её на последний раунд — прямо на своём рабочем столе.

* * *

Новый год наступил в мгновение ока. Накануне землю укрыл густой снег, превратив мир в белоснежное царство. Лянь Шэн надела верхнюю одежду бледно-лунного цвета с узором хризантем, мягкие жемчужные туфли на ватной подкладке и поверх всего — алую стёганую куртку. Её фигура почти исчезла под слоями тёплой одежды, оставив видимыми лишь нежное лицо и тёмные, сверкающие глаза.

Она выглядела празднично и бесконечно мило.

И Цяньчэн слегка улыбнулся и повёл её в главный зал, где должны были собраться министры Шацзи. Хотя в доме И не было строгих церемоний, каждый Новый год чиновники приходили в резиденцию городского правителя, чтобы выразить своё почтение. В прошлые