– Нам нужно поговорить, – начала Лиза, взяв Рона под руку, – Сегодня утром у меня состоялся разговор с твоей мамой. Не могу сказать, что он прошел успешно, – девушка печально опустила голову.

– Что случилось? Она обидела тебя? – в голосе Ронана звучало волнение.

– Нет, не переживай. Но она сказала одну очень неприятную вещь, и боюсь, что она могла не принять мой отказ.

– О чем ты говоришь?

– Она предложила мне либо отговорить тебя от свадьбы, либо сделать так, чтобы ты не захотел жениться на мне.

– Это невозможно, – возразил Ронан, и Лизе пришлось пересказать ему разговор с королевой и высказать свои опасения насчет того, что она все равно сделает по-своему.

– Надеюсь, ты шутишь?

– Я задала ей такой же вопрос, но к сожалению, это не шутка.

– Моя мать не могла предложить такого.

– Не веришь мне? – в горле Лизы начало саднить.

– Прости.

– Что ж, может, она и была права, говоря, что нам не нужно жениться, – Лиза отвернулась, чтобы скрыть непрошенные слезы.

– Ладно, я верю тебе, – Ронан неудачно попытался исправить ситуацию.

– Не нужно мне делать одолжений. Либо веришь, либо нет. В вопросах доверия не существует промежуточных состояний. Здесь верю, здесь не верю. О какой любви вообще может быть речь, если нет доверия? – всхлипывала Лиза.

– Поставь себя на мое место, ты легко бы поверила в то, что твоя мать способна на подлость? – продолжая тщетные попытки примириться, Рон взял девушку за руку.

– В такое сложно поверить, но я бы не стала выражать сомнений в твой адрес до выяснения ситуации, чтобы не ранить твои чувства. Мне жаль, что я рассказала тебе. Сделаем вид, что этого разговора не было, – высвободив руку, Лиза направилась в свою спальню. За все это время Ронан стал для нее по-настоящему дорог, она ни за что на свете не хотела бы причинить ему боль. Он просто не заслужил этого. Тот, кто прошел через боль потери и предательство, как никто иной заслуживает счастья.

Лизу ранило недоверие Ронана. Умом она прекрасно понимала нежелание ребенка верить в подлость матери, но сердце кричало от обиды. Возможно, Лиза поторопилась, приняв их чувства за истинную любовь. Возможно, это лишь влюбленность, иначе Ронан бы не сомневался в правдивости ее слов. Доверие – это базисная составляющая любви. Это первое, что Лиза уяснила из лекций Патрика о межличностных отношениях. А если любви нет, может, и не стоит бороться за то, чтобы остаться в этом мире. Что, если в ее мире Лизу ждет настоящее счастье и безусловная любовь? Без сомнений и упреков.

Впервые за долгое время Лизу посетила мысль о том, чтобы продолжить проходить испытания, оставив Катарду, Дарсал и драконов позади. Вот только эти мысли не вдохновляли ее как раньше, а причиняли боль. Может, это отголоски обиды на Ронана. В конце концов, Лиза еще очень юна и склонна преувеличивать. Присев на кровать, она погладила столешницу прикроватной тумбы и вспомнила про записку. Может, и правильно, что она не сказала Ронану о ней. «Сегодня в полночь я узнаю, кто оставляет мне послания и как именно он хочет помочь», – решила Лиза.

Глава 31. Ночное рандеву

Только имея под ногами надежную опору, можно далеко прыгнуть.

Эрих Мария Ремарк “Гэм”

Ронан дал Лизе время пережить обиду и не стал нарушать ее личных границ. Возможно, это было ошибкой, ведь именно тогда у нее появилось время, чтобы начать сомневаться. Лиза провела остаток дня в одиночестве. Она даже не заглянула в библиотеку, чтобы узнать, что удалось выяснить Фортису, и не спустилась к ужину. Все это время девушка провела в размышлениях. Она пыталась понять, чего именно хочет. Старалась отбросить чувства подальше и мыслить трезво. Получалось плохо, поэтому Лиза решила, что продолжит самокопание после встречи с автором записок. И это было ее лучшим решением за весь день.

Сумерки сгущались. Из сада доносился нестройный хор сверчков. На небе стали появляться первые звезды. Стоя на балконе, Лиза всматривалась в темноту, выжидая, когда в ротонде появится тот, с кем она должна была увидеться этой ночью. Глаза девушки сохли и болели от напряжения, вынуждая время от времени тереть веки. В очередной раз отняв ладони от лица, Лиза заметила знакомый силуэт в беседке. Снизу на нее смотрели голубые полупрозрачные глаза ее наставника, а через мгновение Патрик испарился.

Лиза выбежала из спальни и тихо спустилась по лестнице, стараясь не привлекать лишнего внимания. Неспроста Патрик явился сюда инкогнито, среди ночи, как вор. Если он поступил так, значит на то были основания. Сомнений в этом не было.

– Наконец-то, – приблизившись к ротонде, Лиза услышала голос Патрика.

– Ты где? – Лиза не понимала, откуда звучит голос.

– Я скрыл свою суть, лучше бы и тебе сделать тоже самое, – достав артефакт из кармана платья, Лиза последовала совету Патрика.

– Почему мы встречаемся тайно и чем ты можешь помочь? – Лизе не терпелось узнать все.

– Давай по порядку. Мы встречаемся тайно для того, чтобы никто не мог оказать на тебя влияния, и то, что мы будем обсуждать, не должно коснуться чужих ушей. Ты все еще хочешь остаться в этом мире?

– Начала сомневаться, – вздохнула Лиза. – Кажется, Рон не доверяет мне.

– Отбрось эмоции. Чего ты хочешь?

– Быть счастливой, – уверенно ответила Лиза.

– Что способно осчастливить тебя?

– Возможность любить и быть любимой, быть полезной для общества, делиться и помогать.

– Очень благородно. Можешь ли ты быть полезной и любимой в любом месте?

– Думаю, что да, – пожала плечами Лиза.

– Так зачем тебе оставаться здесь? – Патрик положил руку девушке на плечо.

– Я нужна Рону, он счастлив со мной.

– А ты счастлива?

– Чаще да, чем нет. Мне сложно рассуждать об этом сейчас, когда я обижена.

– Разве любящий человек способен обидеть любимого?

– Способен ненароком? Мы часто делаем что-то прежде, чем подумаем, – пожала плечами Лиза.

– Почему же мы это делаем? Может, потому, что не бережем чувства ближнего?

– Я не знаю. К чему этот допрос, Патрик? Что ты хочешь услышать от меня? – вспылила Лиза.

– Я хочу помочь тебе разобраться в твоих чувствах. Не хочу, чтобы ты прожила остаток жизни, сожалея о своем решении.

– Прости, что так остро реагирую. Я совсем запуталась, – Лиза нервно теребила пальцами подол своего платья. Патрик по-отечески прижал девушку к своей груди и погладил по голове. Спасительное тепло