Именно в этот момент из-под скамейки вылетел попугай. Не простой, а с чёрной повязкой на глазу, в потрёпанной треуголке и с маленькой шпагой, привязанной к лапе. Он ловко спикировал, схватил сияющее перо феникса и уселся на ближайший фонарный столб.

– Ну что, салагами! – прокричал он хриплым голосом, больше похожим на скрип несмазанной двери. – Похоже, вы положили глаз на мой трофей!

Кассиан и Беатрис замерли, уставившись на птицу.

– Отдай перо, – попытался приказать Кассиан, стараясь звучать грозно.

– Отдать? – Попугай фыркнул. – Капитан Джек ничего не отдаёт просто так! Это выкуп! Выкуп за мою свободу из этой проклятой клетки с крикливыми канарейками!

– Какой выкуп? – растерянно спросила Беатрис.

– Во-первых, – Капитан Джек начал важно перечислять. – Крекеры. Две пачки. С кунжутом. Во-вторых, бутылка хорошего рома! Не этой местной бурды! И в-третьих… – он понизил голос до конспиративного шёпота, – …вы поможете мне найти спрятанное сокровище! Оно здесь, в зверинце! Старый сторож закопал свою заначку под кактусом в оранжерее!

Кассиан и Беатрис переглянулись. Вокруг них носились единороги, за ними гналась мантикора, грифоны сражались за ведёрка, а они вели переговоры с пиратским попугаем о крекерах и кладе.

– Ладно! – сдалась Беатрис. – Крекеры, ром, сокровище! Всё будет! Только отдай перо!

– Сначала выполните условия! – упёрся попугай. – Капитан Джек не ведётся на пустые обещания! Видел я таких проходимцев!

Пришлось согласиться. Всю оставшуюся ночь они не крали перо, а проводили операцию «Спасите говорящего попугая». Беатрис отвлекла сторожа, притворившись заблудившейся девицей (что было несложно, учитывая всеобщий хаос), а Кассиан, проклиная всё на свете, копался под колючим кактусом в оранжерее, пока Капитан Джек с его плеча командовал: «Левее! Ещё левее! Ты что, карту читать не умеешь, землерой?»

В итоге, когда первые лучи солнца тронули горизонт, они стояли у задних ворот зверинца. В кармане у Беатрис лежало перо феникса, в клетке у Кассиана сидел Капитан Джек, требовательно покрикивая: «Ром! Не забыть ром!». А в их сапогах приятно позванивали несколько золотых монет из клада старого сторожа.

– Знаешь, – устало сказал Кассиан, глядя на начинающийся рассвет, – когда я стал Грозой небесных просторов, я представлял себе нечто иное.

– А по-моему, всё вышло прекрасно, – возразила Беатрис, с любовью глядя на перо. – Мы получили артефакт, нового друга и даже немного золота. И никто не погиб! Ну, если не считать нескольких окаменевших василисков, но они, я уверена, отойдут.

Кассиан вздохнул. Он смотрел на сияющее перо, на довольную Беатрис, на крикливого попугая в клетке и понимал – его жизнь окончательно и бесповоротно превратилась в нечто совершенно абсурдное. И, к его собственному удивлению, ему это начало нравиться.

Глава 9

Брут и его банда наблюдали за зверинцем с ближайшего холма. Они видели всё: как Кассин перелез через стену, как погас свет в сторожке, а потом... началось.

Сначала это было похоже на стандартный хаос при ограблении. Но очень быстро стало ясно, что это нечто большее. Грифоны, таскавшие блестящие вёдра, мантикора, игравшая в догонялки с перепуганными единорогами, и два жалких силуэта, которые метались по территории, словно тараканы на раскалённой сковороде.

– Босс, – недоверчиво прошептал Шнырь, не отрывая от происходящего своего бинокля. – Они ничего не крадут. Они там... договариваются с попугаем.

Брут, сидевший на пне и точивший свой тесак, угрюмо поднял голову.

– С кем?

– С попугаем, босс! Тот, с повязкой. Они ему что-то кричат, он им тычет пером в клюве... Кажется, они роют яму под кактусом.

Бандиты переглядывались. Кто-то неуверенно хихикал. Картина, открывшаяся их взорам, не укладывалась ни в какие воровские понятия. Это было похоже на реквизит сумасшедшего режиссёра для спектакля под названием «Анархия для начинающих».

И вот, на рассвете, когда хаос пошёл на убыль, двое «грабителей» появились у задних ворот. Беатрис сияла, размахивая пером феникса. Кассиан, выглядевший так, будто его прожевали и выплюнули, нёс клетку, из которой доносились крики: «Крекеры! Ром! Казнь изменникам!»

В этот момент из-за деревьев, словно мрачные призраки, вышли Стальные Клыки. Брут шёл впереди, его лицо было непроницаемо.

Кассиан замер, инстинктивно прикрывая Беатрис. Попугай в клетке пронзительно крикнул: «Свистать всех наверх! Готовься к абордажу!»

– Ну что, – проскрипел Брут, останавливаясь в двух шагах от них. – Показывайте добычу.

Беатрис, сияя, протянула ему перо феникса. Оно переливалось в утреннем свете, словно сделанное из жидкого солнца.

– Держите! – гордо сказала она. – Задание выполнено! Теперь мы своей банде?

Бандиты за спиной Брута невольно ахнули. Шнырь вытянул шею, пытаясь разглядеть артефакт. Кто-то прошептал: «Чёрт побери, они и вправду достали...»

Брут медленно взял перо. Он вертел его в своих грубых пальцах, и его лицо искажала гримаса, в которой читалось одновременно восхищение и глубокая, почти физическая неприязнь.

– Гениально? – его голос пророкотал, словно подземный толчок. – Вы это называете гениально?

Он швырнул перо обратно Беатрис, та едва успела поймать.

– Они! – Брут ткнул тесаком в сторону Кассиана и Беатрис. – Они превратили священный акт грабежа в балаган! В цирк с единорогами и трепотливыми попугаями! Никакой чистоты исполнения! Никакого профессионализма! Один сплошной цирк!

Он был искренне взбешён. Его воровской эстетике, построенной на грубой силе и чётких планах, было нанесено оскорбление.

– Значит, так, – Брут повернулся к своей банде, и его глаза метали молнии. – Эти выскочки не будут с нами. Они – позор для всего разбойничьего цеха. Они – наши конкуренты.

Шнырь попытался возразить:

– Но, босс, они же принесли перо! Они...

– Молчать! – рявкнул Брут. – То, что они сделали – это не воровство! Это перформанс! С сегодняшнего дня