Я пячусь.

— Помогите Артуру. А у меня все хорошо. У меня еще срочное дело, — говорю я и срываюсь с места.

Забегаю в автобус, который все это время стоял на остановке. Захожу в него в последний момент. Как раз за моей спиной закрываются двери. Доктор не стал за мной гнаться. У этих волков более важное дело. Им надо спасать Артура. Я прижимаюсь затылком к двери. Меня трясет. Теперь бы добраться до дома. Люди, сидящие в автобусе, смотрят на меня с нескрываемым любопытством и сочувствием.

По моему внешнему виду понятно, что меня потрепали волки. Но вопросы задавать боятся. Никому не нужны неприятности и разборки с оборотнями.

Добираюсь до съемной квартиры за час. Понимаю, что долго оставаться тут нельзя. Виктор быстро узнает через Устинову, где я живу. А вот мой настоящий адрес никто не знает. Переступив порог квартиры, несусь к унитазу. Склоняюсь над ним. Меня тошнит. В висках гудит. Сбрасываю с себя испорченные вещи, забираюсь в душевую кабину, встаю под струи теплой воды и морщусь от боли в руке. Рана щиплет. А еще меня сильно лихорадит. Искупавшись, наспех переодеваюсь. Выбираю джинсовые шорты и синюю футболку. Каштановые волосы собираю в высокий хвост. Запястье перебинтовываю.

В этой квартире у меня вещей мало. Я никогда не задерживаюсь долго на одном месте. Отец не позволяет. Он прячет меня от волков. Я понимаю, что мне надо ехать к отцу. Он сможет мне помочь. Надо ему признаться в том, что произошло. Ну, не во всем. Только в том, что на моей руке есть метка. Надо что-то с этим делать. Я не хочу умирать.

Закидываю в рюкзак запасной телефон, основной остался в сумке в доме у Дикого. Я надеюсь, что моя подруга Рита заберет мои вещи. Я с ней потом свяжусь. На работу в «Сферу» мне теперь возвращаться нельзя. Придется устроиться в другой ресторан официанткой. Папа поможет с новыми документами. У него еще остались связи. Мне надо залечь на дно. Надо, чтобы Дикий про меня забыл. Зачем он вообще поставил мне метку? Умом тронулся?

Вызываю такси. Когда машина подъезжает к дому, я осторожно выглядываю из подъезда, путь свободен. Выхожу. Сажусь в такси. Машина плавно трогается с места, набирает скорость. И тут я замечаю, что навстречу нам едут черные навороченные тачки. Они держат путь к моему дому. Я резко падаю на заднее сиденье в такси, чтобы меня не заметили. Сердце грохочет в висках. Проклятие! Виктор уже вычислил мой адрес. Как же быстро!

К родителям я добираюсь с пересадками. Специально петляю, чтобы не оставить след. Держусь из последних сил. Я как в бреду. Тело горит. Дышу тяжело. Захожу в третий подъезд старой обшарпанной пятиэтажки. В подъезде воняет кошачьей мочой, чем-то протухшим и подвалом. С трудом удерживаю рвотный позыв. Держась за перила, поднимаюсь на второй этаж. Голова кружится.

Прислоняюсь лбом к оранжевой облезлой двери. В нос ударят тошнотворный запах рыбьих потрохов. Этот запах настолько невыносим, что хочется убежать отсюда, сверкая пятками. С трудом сдерживаю рвотный позыв. Я раньше никогда так остро не реагировала на запахи. Это все из-за капсулы. Стучу. Один большой удар, два быстрых. Наш пароль.

Слышу щелчок замка. Дверь открывается, и я буквально падаю на пол в коридоре. В глазах начинает темнеть, в ушах гудит.

— Твою мать! — рычит отец и захлопывает за мной дверь. — От тебя за версту несет псиной, — морщится он, а потом бледнеет.

— Помоги, пап, — стону я.

— Уля! Уля! Срочно тащи отвар. Эта бедовая девчонка погубит нас всех! — кричит он моей маме, слышу злость в его голосе.

Новая волна жара прокатывается по моему телу.

«Ты нужна мне, моя девочка. Вернись» — слышу в своей голове шепот Виктора и теряю сознание.

Глава 6

«Тебе не сбежать от меня, девочка» — снова слышу шепот Виктора в своей голове и начинаю приходить в сознание.

Когда сознание полностью ко мне возвращается, первым делом ощущаю тошнотворный запах рыбьих кишок. Меня от него аж передергивает, но уже гораздо легче воспринимаю этот запах. Он ассоциируется у меня с домом. Отец специально кладет рыбьи кишки на пороге квартиры. Оборотни на дух не переносят этот запах, поэтому даже если приблизятся к квартире, то не учуют меня тут.

Со стоном хватаюсь за голову. Голова гудит. Я лежу на старом диване в зале. Мать и отец сидят в креслах напротив. На маме, как всегда синий халат в белый горошек, на голове собран пучок. Опять мама какая-то бледная и грустная. Боря умер пять лет назад, а родители так и не оправились после его смерти. Во мне они не нашли утешение. Наоборот, мне иногда кажется, что они меня начали ненавидеть. Ведь смерть забрала у них любимого сына. Боря был особенный, в его венах текла магия охотника. А я… Я всего лишь человек.

Отец как обычно в черной майке и в спортивных штанах. Суровое лицо, хмурые брови. Губы сжаты в тонкую линию. Боря был очень похож на отца. А я на родителей не похожа от слова совсем. Мама говорит, что я копия своей бабушки. Но, кажется, бабушку в этом доме не любили, раз нет ни одной ее фотографии. Но у меня нет другой семьи. Поэтому я и этой рада.

— Ты деньги принесла? М? — рычит отец. — Нам с матерью уже жрать нечего! А ты где-то таскаешься. Еще и псиной провоняла. Что? Ноги раздвинула перед оборотнем? Спала с моим заклятым врагом? Тьфу. Смотреть на тебя противно.

— Пап, — шепчу я и облизываю пересохшие губы. — Деньги в рюкзаке. Я ни с кем не спала. Оборотни на меня охоту устроили. Мне пришлось выпить капсулу, чтобы они меня не нашли, — признаюсь я и получаю хлесткую пощечину по лицу.

Кожа вспыхивает от боли, в глазах собираются слезы.

— Идиотка! — рявкает на меня отец. — Эти капсулы можно принимать только охотникам! Только мужчинам! Для пустышки вроде тебя это может быть смертельно. Если ты умрешь, кто нас с матерью кормить будет? М?

— Пап, — я шмыгаю носом, нервно кусаю губу.