Мужчина хотел что-то возразить, но в последний момент закашлялся, жадно хватая ртом воздух. Не растерявшись, я подошла поближе и участливо похлопала по спине кулаком.

– Такой большой ящер, а воздухом подавился. – тихо проворчала я, досадуя о возникшей по его вине заминке. Не терпелось поскорее залезть в горячую ванну или душ, что тут есть, и чего-нибудь перекусить.

Муж почему-то закашлялся сильнее и с изумлением посмотрел на меня. Навряд ли у него настолько хороший слух, чтобы расслышать - подумала я, пожала плечами и махнула рукой – мол, начинай путь. И тут до меня дошло, что глаза брюнета неожиданно застыли на уровне моих достопримечательностей третьего размера. Я немедленно посмотрела вниз – мое импровизированное парео не выдержало долгих экскурсий по замку и сползло ниже грани приличия, приоткрывая вид на мою гордость с двумя затвердевшими от холода хм… хм… жемчужинами. Я быстро вернула тряпку на место и невозмутимо подняла взгляд.

Генерал, как его там, Ричард фон Хогвартиус, нет, кажется Дарриус, поборов приступ кашля, выпрямился и продолжил движение. Теперь я семенила за ним, с любопытством рассматривая интерьер замка. Дизайн конечно мрачноват, много черных тонов, но в целом, очень даже монументально и красиво.

Не заметив, что брюнет остановился перед дверным проемом, я со всего размаху впечаталась в его спину.

- Не хватало еще нос сломать. - злобно прошипела я, массируя и проверяя травмированный орган. Фуууух, вроде обошлось. Тем временем мужчина посторонился у закрытой двери в спальню, всем своим видом показывая нетерпеливость и раздражение. Хотя он прав. Это я оторвала его от работы и заставила сюда притащиться. Но, тем не менее, мог бы и посочувствовать своей жене.

- Черствый сухарь! – пробубнила я, проходя вперед и жестом приглашая Генерала пройти внутрь. Мне повезло. Осмотрев помещение, я поняла, что после утреннего происшествия никто сюда не заходил, и все осталось на своих местах, облегчая мою задачу.

- Итак, приступим.

- Неужели ты думаешь, что и впрямь сможешь переубедить меня в том, что я видел собственными глазами? – с прищуром ухмыльнулся дракон.

- Не веришь? – улыбнулась я, уверенная в своей правоте. – Готов поспорить?

Брови мужчины в очередной раз ошеломленно поползли вверх.

- Если смогу убедить в своей невиновности, то с тебя желание. – беззаботно продолжила я, вгоняя супруга в ступор.

После долгого молчания он наконец-то отмер, мазнул по мне растерянным взглядом и согласился:

- Только свое желание ты озвучишь сейчас.

- Хорошо. – устало выдохнула я. – Горячая ванна и сытный обед.

- А если проиграешь? – с хитрецой в голосе уточнил он.

- Тогда останусь без обеда и ванны. – И торопливо развернулась, всем своим видом давая понять, что торговаться не намерена.

- Вспомни, когда ты зашел, где лежала одежда Рыжего и моя?

- Адриана? – озадаченно переспросил супруг.

Я замерла. Судорожно прокручивала в голосе события сегодняшнего утра, пытаясь вспомнить имя моего бесстыжего красавчика. Точно! Он называл его Адриан! – чуть ли не хлопнула себя по лбу от радости.

- Да. Где лежала его одежда?

Генерал задумался и медленно ответил: - На кресле, справа от кровати. Рядом с твоим платьем.

- Правильно. – похвалила я. – И как одежда была сложена?

Брюнет напрягся, от чего морщинки появились на его смуглом лбе.

- Как и должно быть, аккуратно и опрятно.

- В том и вопрос. – С торжественным видом улыбнулась я. – Когда мужчине и женщине невтерпеж предаться любовным утехам, неужели в порыве страсти они будут осторожно снимать друг с друга одежду, а потом бережно и усердно укладывать ее, чтобы не помять?!

Генерал явно задумался, но ревность и гнев застилали ему глаза. Тогда, чтобы усилить эффект я произнесла:

- Представь, ты так долго ждал встречи с любимой женщиной, и вот вы остались наедине. Ты подходишь к ней, чувственно целуешь губы, нетерпеливо расшнуровываешь платье. Она пылает от твоих прикосновений, помогает сбросить тебе мешающийся камзол, сгорая от желания нежно шепчет – Ричард… Ричард… возьми меня. Твои поцелуи опускаются ниже, ты чувствуешь, как твоя любимая дрожит от предвкушения, и тут ты резко отстраняешься, сползаешь с кровати, поднимаешь ваши вещи и начинаешь бережно складывать камзол, штаны, рубаху, ее платье. Забавно, не правда ли?!

Еле сдерживая подступающий смех от представленной картины, я подняла взгляд на супруга и замерла. Впервые в жизни я видела, как у мужчины щеки покрывались красным румянцем. Не может быть! Оказывается, этот грозный Генерал умеет быть душкой, причем, весьма милым.

- Кхм… Кхм… - вновь закашлялся муж. Затем отошел в сторону и, повернувшись ко мне спиной, дрогнувшим голосом сказал: – Вы лежали рядом, обнаженные, ОБА!

- Но не касались друга друга! Давай на мгновение представим, что кто-то захотел опорочить имя чей-то жены. Ее опоили, воспользовались беспомощным состоянием, раздели, по привычке сложив платье рядом. А затем к ней в постель лег обнаженный мужчина. В результате, что увидит разъяренный муж, когда влетит в спальню? Два голых тела, рядышком! А если добавить, что у мужчины тяжелый характер, он горяч и ревнив, то вполне понятно, что он не станет разбираться, на месте лишив любовников жизни. Да, кстати, почему ты нас не убил прямо в постели?! – не в силах сдержать терзавший меня вопрос, спросила я.

Генерал развернулся, уверенным шагом подошел ко мне и, задрав мой подбородок своей горячей рукой, посмотрел прямо в глаза, словно пытаясь найти в них ответы на свои вопросы.

- Потому что Адриан – племянник моего друга, императора, я не могу без суда причинить ему вред. А ты хоть и жена, но тебя я не люблю. Если бы не честь рода, мне было бы плевать на ваши отношения. Но ты жена дракона и не имеешь права позорить мое имя!

Я прикусила губу и еще раз осмотрела комнату. Если бы он был моим мужем, меня наверное задели бы его слова. Но он не мой муж, а мне безумно хочется согреться, покушать, но прежде – сохранить свою жизнь. Видя, что Генерал сомневается, я продолжила:

- Посмотри на простыни! – приказным тоном скомандовала я.

- То, что ты не невинна, я уже знаю. И весь город тоже. – расхохотался брюнет с горечью в голосе.

- Я не о том. Взгляни, простыни почти не смяты, лишь легкая помятость от тяжести тел. Будто влюбленные