Глава 5

Уже подходя к его дому. я успела оценить сам район. Центральный, чистый, ухоженный. Тут проживала местная «элита» этого городишки. Конечно не сравнить с моим родным городом, покрытым зелеными аллеями, большими клумбами и фонтанами. Где каждый дом — как произведение искусства. Где никогда не замолкает музыка и смех центральных улиц. Где мой дар могли оценить по достоинству и оплачивать соответственно. Но мне теперь туда дорога закрыта. Так что нечего предаваться пустым воспоминаниям, пора идти знакомиться с моим новым работодателем.

Поднявшись по ступеням крыльца, я отметила, что нет спуска для колясочников. Он что, вообще не выходит? Большая, массивная дверь имела встроенный кристалл оповещение. коснувшись его, я приготовилась ждать, когда мне откроют. А так как он живет один, скорее всего, это случиться не скоро. И каково же было мое удивление, когда дверь распахнулась практически сразу и ровно настолько, чтобы я одна могла зайти во внутрь. Шагнув в полумрак, я ощутила, как по мне прошелся магический ветерок — это произошла считка ауры. Значит дом настроен и охраняется с помощью его собственного резерва? Это же какой силы он маг? В карточке про это не было ни слова.

— Проходите. Налево по коридору — послышался приятный, низкий баритон.

В конце длинного прохода, я заметила приоткрытую дверь. Направившись туда, я успела немного рассмотреть интерьер дома. прямо перед входом была широкая лестница, ведущая на верхний этаж. Судя по полумраку и отсутствия какого-либо освещения на ней — туда никто давно не поднимался. Сам коридор первого этажа был в серых тонах, которые разбавлялись картинами, каких-то пейзажей. Освещение происходило из настенных светильников, бьющих скорее вниз, чем вверх, что дарило присутствие легкого полумрака. Зайдя в комнату, которая судя по всему служила хозяину этого дома кабинетом, я увидела большое круглое помещение с книжным шкафом до потолка во всю стену. Так же какие-то тумбы (судя по небольшому размеру, их ящики имели пространственные карманы). Посередине стоял большой стол, за которым сидел сам хозяин дома. Красивые прямые черты лица. В меру полные губы, жестко сжатые между собой, резкие скулы, красиво подчеркивающие овал лица и волевой подбородок — всем своим видом, показывающий об упрямом и сильном характере его владельца. Большие черные глаза, внимательно смотрящие на меня.

— Добрый вечер — поздоровалась я. — Меня зовут Габриэль, и с этого момента. я буду помогать вам.

— Добрый, Габриэль

От звука голоса и того как прозвучало из его уст мое имя, большой рой мурашек, пробежал по моей коже. Было в нем что-то гипнотическое. Он как теплое одеяло обволакивал и дарил чувство покоя.

— Давай обсудим сразу несколько обязательных правил, которые попрошу не нарушать. Иначе мы с тобой попрощаемся.

Так и думала, что не просто так он меняет медсестер. Посмотрим, что скажет. Хотя в любом случае, выбор то невелик.

— Хорошо. А какие правила? — осторожно уточнила. На что-то неподобающее соглашаться я все же не была намерена.

— Ничего особенного. — успокоил он сразу — Как ты видишь, я живу один и привык к определенному укладу, который не хотел бы нарушать. Когда я работаю в кабинете — ты сюда не заходишь. Также тут ничего не трогаешь.

Тоже самое касается моей спальни, она находится рядом с этим кабинетом, тут на первом этаже. Видеться будем в общей гостиной и на кухне в определенное время. Для сообщения какой-либо информации в каждой комнате стоят переговорные кристаллы. Если тебе нужно будет куда-то отойти, просто отправь сообщение, чтоб я знал. Если ко мне кто-то приходит, ты не встречаешься с ними. Понятно? — спросил ровным и немного холодным тоном он?

— Да. Более чем. Позвольте задать несколько уточняющих вопросов? — дождавшись кивка, продолжила — В вашем назначении указанно принятие лекарственного настоя по пять раз в день. Я сварю и сообщу по кристаллу, об готовности. Но как быть ночью? У Вас также есть уколы и растирания поясничного отдела. Мы будем встречаться в гостиной? Или же, как мне кажется удобней, прежде для вас, чтоб я подошла и сделала все процедуры в спальне?

— Габриэль, Вы меня плохо услышали? Кажется, я озвучил правила этого дома. Если они вас не устраивают, то я никого не держу. — твердо и без интонационно произнес он.

— Хорошо, я поняла.

— Значит к этому разговору, больше н возвращаемся. Вы можете занять любую комнату на верхних этажах. Ужин будет ровно в семь. — И он своим видом показал, что я могу быть свободна.

Кивнув головой, я покинула кабинет и его нелюдимого хозяина, отправилась на осмотр дома. В противоположном крыле дома, обнаружила большую и светлую кухню, с большими панорамными окнами, балконной дверью и небольшим уютным внутренним садиком. Конечно он был слегка запущен, в клумбе росли сорняки, да дикие растения. Булыжная дорожка до беседки, практически заросла травой, а сама беседка была плотно оплетена вьющимися цветами. На фоне заходящего светила, это место показалось мне маленьким уголком из сказки — тихим и уютным. Дав себе слово, обязательно тут попить кофе, я отправилась изучать кухню и ее припасы. Как оказалось, еды туту практически не было. кроме сладостей к чаю и фруктов, я ничего не нашла. А из чего же готовить? Ведь в договоре стояла строка полный уход, а это значит готовить еду тоже входит в мои обязанности. Поискав еще немного по шкафам, я смогла обнаружить только большой запас трав и мазей. прям целая лавка тут. Хотя не удивительно, хозяин этого дома — Рэймонд де Согд, мучился от сильных фантомных болей, получивших еще с рождения. Вроде все в нем было цело, как физически, так и магически, а встать с коляски он не мог. И никто, как я поняла, не смог поставить точный диагноз и назначить лечение. Сейчас вся терапия направлена на облегчение его состояния.

Оставив кухню, я отправилась на поиски гостиной, где будем встречаться с Рэймондом. Она располагалась всего в паре метров от кухни и также имела большое окно, выходившее во внутренний дворик. Тяжелая добротная мебель, плотные шторы в пол, и огромный камин, украшенный резными узорами по камню. Все очень степенно, величественно и пустынно. Нет, тут не было грязи или пыли, свидетельствующих об отсутствии людей. Но эта «идеальность»