***

Просыпаясь следующим утром, я еле сдержалась, чтобы не закричать на весь дом. Во всяком случае, я мощно так подпрыгнула на кровати. А все по той причине, что, открывая глаза, увидела нависающего надо мной Дана. Пристально смотрящего на меня.

- Боже, ты чего так пугаешь? – спросила, откатываясь на край кровати и прижимая ладонь к груди. Чувствуя, безумное биение сердца.

Еще никогда мое сознание спросонья не начинало работать настолько быстро. Вспыхивая воспоминаниями о том, что было прошлой ночью. Все слова Дана. Наши разговоры, которые сейчас чем-то настолько будоражащим, даже безумным прошли по мыслям и душе.

- Я тебя разбудил?

- Нет, но… - я посмотрела на часы. Черт. Уже семь. Нужно торопиться. Через два часа начнутся занятия в университете.

Быстро поднявшись с кровати, я включила чайник, после чего схватила одежду и побежала в душ. Приведя себя в порядок, приготовила лапшу. Заварила чай.

- Почти, как в детдоме, - сказала, ставя перед Даном тарелку с лапшой.

Иногда он сильно задерживался в школе. Особенно, если отбывал там наказания. Приходил в детдом уже когда столовая была закрыта. Я тянула его в свою комнату и там заваривала нам лапшу.

- Но ничего, если я в ближайшие дни смогу переехать в съемную квартиру, там у меня будет кухня и обещаю, что приготовлю для тебя шикарный стейк, - сказала, отпивая чай. Обжигая язык.

Примерно через полчаса мы вышли из особняка Колинзов. Я собиралась побежать на автобус, но Дан остановил меня. Сказал, что хочет меня кое с кем познакомить. Как оказалось, с телохранителем.

Этого мужчину звали Вильям Милнер. Сорок лет. Он имел собственное охранное агентство и предоставлял телохранителей многим знатным семьям. В том числе и семье Бронте.

Услышав об этом, я поняла, что услуги такого агентства мне точно не по карману, но озвученная сумма оказалась более чем приемлемой.

Естественно, я осознавала, что это из-за Дана, но проблем с документами или какой-либо видной связи с Бронте не имелось. Дан явно об этом позаботился.

Пока имелось время перед учебой, я обговорила с Милнером то, что мне нужно. Я не нуждалась в постоянной охране. Она мне требовалась лишь в тот период, когда я была вне дома и вне университета. В первую очередь по той причине, что я опасалась Шэрон и ее ненормальной матери, грозящихся отправить ко мне своих верзил. Я ведь так и не отдала им правила проведения Лунного ритуала. А Шэрон мне за это чуть ли не пытку обещала.

Милнер выслушал меня. Уточнил те моменты, которые нужны ему для работы и сам отвез меня в университет. Там передал небольшую прямоугольную пластину. На ней была кнопка и мужчина сказал, что, как только я нажму на нее, он появится рядом со мной.

От этого становилось намного спокойнее.

***

Университет опять окружили журналисты. На этот раз по причине моей победы в конкурсе Гера. Заходя в ворота, я, все еще не в состоянии привыкнуть к такому вниманию к своей персоне, просто доброжелательно улыбалась. Отвечала на кое-какие вопросы, но один зацепил меня особенно сильно. Кто-то из журналистов спросил о моей матери. Хочу ли я через телевиденье передать ей благодарность за то, что все эти годы она меня поддерживала и всячески способствовала развитию.

Меня передернуло от таких слов. Я знала о том, что у Гвен уже неоднократно брали интервью и там она расписывала себя, как великолепную мать. И я так же знала, что мне подобное пока что стоит игнорировать, но, когда кто-то из журналистов спросил о моих натянутых отношениях с отцом, ведь он никогда не был рядом и соответственно не поддерживал, ведь вообще живет в другой стране, я не выдержала и сказала:

- Мой отец прекрасный человек и замечательный родитель. Я искренне благодарна за все, что он делал для меня.

Я не знала, что за человек Кристофер Колинз. И до сих пор сознание сжигало мыслями, что возможно он и мой отец. Я совершенно не понимала, как относиться к нему и вообще ко всей этой ситуации, но он единственный из-за кого тело Мериан до сих пор было живо. И даже несмотря на то, что Мериан от него отказалась, Кристофер продолжал ее обеспечивать. Просто все деньги забирала Гвен и она уж точно не имела права считаться хорошей матерью.

Но больше я ничего не сказала. Помахала журналистам и вошла на территорию университета.

Проходя по заснеженной тропинке, я положила ладони в карманы куртки и быстро пошла к зданию. Хотела купить себе кофе в столовой, но, заходя в холл, остановилась. Там по центру всегда висел огромный стенд с последними достижениями студентов.

Сегодня на этом стенде на первом месте появилось имя «Мериан Колинз». Заслуга – победа в конкурсе «Гера».

Смотря на эту надпись, я некоторое время не шевелилась. Последняя ночь была сумасшедшей. Из-за Дана мое сознание вообще кипело, от чего я до сих пор не могла просто остановиться и внять мысли, что, черт раздери, вообще-то я победила в конкурсе, о котором раньше даже и мечтать не смела.

От этих мыслей уголки моих губ приподнялись в улыбке и мне реветь захотелось от счастья.

Обязательно нужно отпраздновать это событие. С самыми близкими для меня людьми. Это ведь немыслимое достижение. Признание от которого хотелось прыгать и кричать. А еще это призовые деньги, благодаря которым я теперь точно могу считаться самостоятельной. Оставалось лишь надеяться, что суд тоже так посчитает.

***

Сегодня я в университете привлекала к себе очень много внимания. Как оказалось, не только из-за конкурса «Гера».

Я совершенно забыла про ночь Везурия, а она была вчера. И Тернер там появился с Шэрон. Как и намеревался с самого начала.

Для меня он все так же бил непонятен. Если Шэрон его обожаемая женщина, тогда какого черта он начал проявлять внимание к Мериан?

Хотя, какая разница?

Факт в том, что два события наслоились друг на друга – конкурс Гера и ночь Везурия. Тернер и Шэрон как раз были там, когда стало известно о том, что я победила и это вызвало