Были и плюсы. 

Райм возглавлял несколько исследовательских операций и внес неоценимый вклад по поиску магических источников в других мирах, а также помог обнаружить аномальные разломы. 

Но как только семья Найтвейна пересекались с ректором, он задавал просто дичайшее количество вопросов. Краем терпения Кириэля стали гипотезы Райма о полукровках. 

— Он прикольный, — заявила жена, — эксцентричный немного, но согласись, очень интересный человек. К тому же меня до сих пор мучает совесть. 

— Пятнадцать лет прошло, какая совесть? 

— Фридрих подружился с нашими мальчиками. Твоим сыновьям Райм нравится, особенно они любят играть в его лаборатории. 

— Они просто мелкие и не понимают, а Райм похоже их считает подопытными кроликами, — оскалился высокородный. 

— Не преувеличивай.  Профессор любит детей, но ему интересно все необычное, — она хмурится. Скрещивает руки на груди, как каждый раз, когда они спорят. 

— Нет ничего необычного в наших детях. Только хорошие и нормальные качества. 

— Но вообще-то Элисар с Айнес маги четырех стихий с развитым потенциалом серебряного клана. Это необычным считает даже твой дядя. 

— Я же говорю, нормальные ожидаемые качества. 

— Это вообще впервые в истории. 

Кириэль шумно выдыхает. Кажется Оксана готова продолжить спорить, но у него есть идея получше. 

Обхватив ее за талию, подсаживает на стол. Она растерянно охает, соблазнительно и маняще приоткрыв губки. Он прикасается к ним, чувствуя их мягкость и податливость, а по венам в этот момент  разливается чистый огонь. 

— Кириэль, — сипло произносит она, отстраняясь. Ее полуопущенные ресницы дрожат, — а мы навестим Харта и Ингрид? У них на днях юбилей их совместных отношений и они звали нас. 

— Конечно, — он снова захватывает ее губы в плен, наслаждаясь их вкусом. Руки сжимают тонкую талию, а ритм сердца сливается с ее.