— А ты очень расстроишься, если я скажу, что нет? — спросила, с любопытством оглядываясь вокруг.

— Нет? Как нет? Почему нет?

Мужчина был удивлен. А я подумала, что амнезия — в принципе, не такая уж и плохая вещь временами.

— Я не помню, что происходило до отравления.

— Отравления? Какого отравления, Лерония? Почему я ничего не знаю? — возмутился фон Лоуси.

— Ну, я и сама не знаю ничего. Просто однажды очнулась в какой-то каморке с шишкой на затылке и поняла, что понятия не имею, как я там оказалась. Мне до сих пор иногда кажется, что все происходящее — сон.

Говоря все это, я обходила стеллаж за стеллажом, разглядывала корешки книг и искала раздел или с артефактами, или про некромантов.

— Ты не помнишь совсем ничего?

— Мне сложно ответить на твой вопрос, Баррет. Как минимум я помню свое имя, а это уже неплохо, согласись?

Я не могла дать однозначный ответ. Во-первых, он все время куда-то косился и, памятуя о том, что он проговорился про артефакт истины, я подозревала, что он сверяется с ним. А во-вторых, надоело все время врать. Передо мной открывалась перспектива наконец-то перестать притворяться и понять, кто же я на самом деле, а для этого надо стать честной хотя бы самой с собой.

Вся моя жизнь — игра, все, что со мной происходило, я воспринимала, как будто это происходит понарошку. Мне было так проще жить, представляя, что все вокруг, включая меня, отыгрывают свои роли. Ругает преподаватель — так и должно быть, это у него роль такая, ругательная. Можно попросить ее ко мне не применять, но можно и подыграть, изобразив раскаявшуюся студентку. Избивают бандиты? Что ж, мне досталась роль жертвы, главное, чтоб не заигрались не до смерти, остальное переживем. Отыграла сцену, закрыла мысленно занавес, сменила личину. Честной я была только наедине с собой и с Дашкой. С ней не хотелось играть, хотя она все время втягивала меня в свои фантазии. Но фантазировать и придумывать миры и проекты — это одно, а жить, думая, что ты на сцене — другое. Ну, ладно, я маленько псих, мне можно многое. Например, посчитать галлюцинацию реальным миром, в котором хочется быть настоящей и жить, дыша полной грудью.

— Что ты еще помнишь? — никак не успокаивался мужчина.

— Баррет, проще будет, если ты сам скажешь, что я должна помнить. Я так полагаю, что тебя беспокоят наши договоренности?

Он кивнул.

— Скажем так, я помню, что они существуют, но не могу сказать, насколько я близка к их выполнению, потому что не представляю, в чем их суть, — витиевато ответила я, имея в виду и Лоуси, и Шило.

Он опять покосился куда-то и промолчал.

— Расскажешь мне, о чем мы договаривались? — Я обошла ближайшие стеллажи, но не обнаружила там ничего интересного.

— Да, после того, как переговорим с Виолетт.

— Ты уверен, что она придет? — я вернулась за стол и сложила руки под подбородком.

— Да, я кое-что знаю про нее.

Я же говорю — Шило. Тот тоже все про всех знает. Или его астральный брат-близнец.

— Как давно мы знакомы? — спросила я.

Меня снова одолели сомнения, и важно стало убедиться, сон это или нет. Если это брат-близнец, то мир Кампарид существует, а если это сам Шило, то значит, это все-таки мой бред.

— Давно, Рони, ты еще ребенком была. Наши поместья по соседству расположены. Ты часто бывала у нас с родителями, до того, как их не стало. Это потом вы уехали сначала в столицу, а потом на Заимку, а я поступил учиться в Академию. Когда вернулся, удивился, встретив тебя среди участниц отбора, и тем более не думал, что станешь его победительницей.

Он посмотрел на меня с теплом, а мне стало не по себе. Шило тоже умел прикидываться человеком, и многие ему верили. Кто не знал, насколько тяжелая у него рука.

— Я попросил тебя помочь в одном деле, и ты согласилась. Поклялась жизнью брата, что достанешь для меня одну вещь. Ведь мы были дружны с тобой, ты мне всегда нравилась. Мы даже хотели пожениться, поэтому и случилось то, что случилось, наш поцелуй был подтверждением наших намерений.

Он заливался соловьем, проникновенно смотрел в глаза и гладил мои руки. Вот только я ясно понимала — он врет.

— Но когда ты выиграла отбор, я понял, что у меня нет шансов, все же кто я — мелкопоместный барон, и кто ты — избранница принца. Осталось лишь выполнить договоренности, чтобы освободить тебя от клятвы, и каждому начать строить свою жизнь по отдельности.

— И что я должна найти? — спросила, уже догадываясь, какой будет ответ.

— Сущую мелочь, один свиток, в котором говорится о том, как происходит принесение клятвы монархом. Возможно, что ты даже уже нашла его, тогда просто отдай его, и мы будем в расчете, и твой брат не пострадает. Так ты нашла его?

Он ждал моего ответа, а я не знала, что сказать. Шантажировать жизнью и благополучием других — вполне в духе Шило и его астрального брата. Могла ли Леврония принести клятву? Наверное, да, особенно если он угрожал ей, например, тем, что расскажет про поцелуй. Это мне до лампочки, а для девушки из аристократического семейства это могло стать несмываемым позорным пятном. Не зря же Луиза так о репутации печется, даже принца ко мне не подпускает.

Сказать, что свиток я не нашла? Но это неправда. Да, в том свитке, что я умыкнула из королевской библиотеки, нет текста клятвы, который ищет принц, но о том, как происходит ее принесение, там написано.

Хочу ли я признаться в этом и отдать свиток Шило? Ни в коем разе!

— Знаешь, Баррет, дело в том, что его Высочество тоже попросил меня найти свиток с клятвой монарха, — сообщила я. Не знаю тот или нет, но уточнять не стала. — И он помог мне настроить поисковый артефакт для этого.

Мужчина снова покосился куда-то под стол, и я убедилась, что таки да, он сверяет каждое мое слово с каким-то артефактом.

— И случилось так, что я нашла свиток, и он сейчас у него.

— Ты должна забрать свиток! Пусть он отдаст его тебе! — потребовал барон фон Лоуси, сжимая кулаки.

— Хорошо, я попрошу его Высочество отдать мне свиток, — послушно согласилась я. Не спорить же мне с разъяренным магом. Щит Тристиана может и сработает, но не факт. Может он вообще одноразовый был, против моего отравления он же не сделал