— Ты меня вообще слышишь? — Барон начал выходить из себя. — На что ты уставилась?

— На платье пятно, — всхлипнула я. — Только новое надела.

Барон посмотрел на меня с такой жалостью, как на душевнобольную. А я на него с такой скорбью, словно у меня умер кто-то близкий.

— Думал, что хотя бы дьяволицы поумнее, но нет, — он сплюнул. — Бабы дуры не потому, что дуры, а потому что бабы.

Ты посмотри, какой шовинист выискался! Женоненавистник доморощенный! Вот у таких, с позволения сказать, мужчин и возникают проблемы с противоположным полом.

Мне даже на руку, если этот самопровозглашённый чернокнижник будет считать меня дурой.

Огромная ошибка считать противника глупее себя. Но не я её делаю.

— Ты вообще понимаешь, о чём я тебе говорю? — Зашипел на меня барон.

Я подняла на него полные слёз глаза с умоляющим взглядом. Барон сплюнул с досады.

— Опять не повезло, — прошептал он.

— Запомни, что слушаться, ты должна только меня, — прошептал барон. — Я твой хозяин.

Вот крысёныш! Хозяин выискался! Устрою ему Варфоломеевскую ночь, узнает почём фунт лиха и где Кузькина мать. Хотя с последним не уверена. Это неразгаданная загадка для европейца.

Я отвернулась от барона и поискала глазами шерифа. Сэр Гай был в ударе. Он переживал первый этап своего звёздного часа. Второй наступит во время визита короля.

Он настолько увлёкся разговором, что не заметил, как барон покинул их тесный кружок и действует на нервы его жене.

Я подозрительно посмотрела на этого Симона де Беллема. Может он и правда колдун? Смог же перенести меня сюда.

И сейчас, что стоит ему отвести глаза шерифу? Я читала, что такое и действительно возможно. Но колдовать в присутствии аббата — это моветон, по-моему.

— А как же сэр Гай? Он тогда кто? — Спросила я барона, глупо хлопая глазами.

— Забудь о шерифе, тебе с ним детей не крестить, — ехидно говорит барон.

— Как это не крестить, — возмущаюсь я. — Я, между прочим, его жена.

— Вот именно, что, между прочим. Твоя задача сделать так, чтобы король лишил своего покровительства сэра Гая, а сделал шерифом меня.

— Ну, и как я это сделаю? — С недоумением спрашиваю я.

Ладно, просто лишить шерифа его звания, но назначить другого. Я, что ли, из нас двоих колдун.

— Подумай сама дьяволица, можешь применить свои сверхъестественные силы. Мне всё равно. Главное – результат.

Я онемела от такой наглости смертного. Все приличные слова вылетели из головы. Хочешь демоницу, ты её получишь. ***

Шериф внезапно повернулся и застал нелицеприятную картину. Над его женой склонился барон и что-то шепчет на ухо.

Я повернула голову и жалобно посмотрела на мужа. Лицо шерифа побагровело. Кулаки сжались. Грудная клетка вздымается, как меха в кузнице Патрика. В два прыжка сэр Гай оказался рядом и отшвырнул от меня барона:

— Прочь от моей жены, — шериф, словно огромный опасный хищник, угрожающе надвигался на Симона де Беллема. — Не смей даже смотреть на неё.

— Успокойся, сэр Гай, мы просто беседовали о том о сём, — пытался храбриться барон. — Даже кошке позволено смотреть на короля.

Барон пятился от шерифа, пока не упёрся спиной в стену. Я видела, как побледнело его лицо и крупные капли пота выступили на лице. А в зале не было жарко. Барон отчаянно трусил, пока шериф медленно, словно дразня, приближался к нему.

— Не играй со мной, Симон, — в руках шерифа, как по волшебству появляется нож, который он приставил к горлу барона. — Я перережу твою поганую глотку.

Он надавил на нож сильнее, и на горле барона появилась капля крови. Я как заворожённая смотрела на неё и душу грело осознание того, что ради меня, моего благополучия шериф, не задумываясь, убьёт любого.

Как ни странно, это была для меня минута истины. Вместе с решимостью шерифа крепла и моя решимость. Я решила не ломаться и выйти за него замуж. Ни один мужчина настолько не оберегал меня. С шерифом я чувствую себя защищённой и любимой. Что ещё нужно женщине для счастья?

— Он просто разговаривал с твоей женой, — вмешался аббат, пытаясь решить дело миром. — Это не запрещено, сын мой.

Робер де Рено закивал, подтверждая слова аббата Ноттингемского.

— Твоя жена слишком красива, сэр Гай, — зачем-то произнёс Робер и получил в ответ такой взгляд шерифа, что лучше замолчать и спрятаться под лавкой.

Возможно, у него был свой счёт к барону, и он решил ещё больше разозлить Гая Гинсборна, чтобы расправиться с ним руками шерифа.

— Он не просто разговаривал, — шериф сильнее надавил на нож, и зло произнёс. — Он напугал Эмму.

— Он угрожал мне, Гай, — я впервые назвала его просто по имени. Мой голос дрожал, в глазах стояли слёзы. — Он говорил какие страшные вещи про колдовство, дьявола и демонов.

Я не могла упустить такую возможность подставить барона. Обвинив его в колдовстве и дъяволопоклонничестве при аббате, я надеялась таким образом устранить его.

Обвинив барона в колдовстве, я рассчитывала, что аббат его арестует и предаст суду божьему. Охота на ведьм ещё не была в разгаре, но единичные случаи наказания церковью за колдовство уже были.

А если и не были нужно создать прецедент. Симон де Беллем идеально подходит для этого. Устранить своего врага руками церкви, по-моему, изящный ход.

Но мой шикарный план рухнул. И всё из-за горячего нрава сэра Гая.

Мой рыцарь посмотрел мне в глаза и не колеблясь перерезал барону горло. Кровь хлынула на шерифа. Сэр Гай отбросил в сторону тело моего врага как ненужный хлам.

Я в ужасе переводила взгляд с шерифа на труп. Вот так просто взять и убить человека. В голове не укладывается. Я впервые видела, как убивают. Не в бою, а просто так.

Не хотела я, чтобы он убивал барона. Знала бы, что так получится, то прикусила бы свой длинный язык. Получается, что я виновница смерти Симона.

Мне стало дурно. Я боролась с подступающей тошнотой. Отвернулась, чтобы не видеть труп барона и залитый кровью камзол шерифа.

Но сэр Гай заметил, что я позеленела, подхватил меня на руки, покрывая поцелуями лицо.

— Эмма, милая, всё хорошо, — шептал он мне на ухо. — Он тебя больше не обидит.

Как