– Конечно, уважаемая Каролина, делайте, что должны, – довольно разрешил мне Тар.

Я тут же извлекла из своего незаменимого саквояжа всё нужное, и не только сделала забор, но и произвела сам анализ, как пояснила присутствующим, что это важно сделать при всех во избежание недоразумений.

– Ну что? – напряжённо спросил меня Добронравов, он выглядел самым взволнованным.

Я взболтнула колбу с кровью и реагентом, выявляющим примеси.

– Чистая человеческая кровь смертного, – ответила я.

– Ни зелья, ни ещё какой отравы?

– Ничего. На этого человека, – я указала на нашего убийцу, который после допроса просто стоял молча и смотрел в пол, – не было оказано никаких воздействий с помощью зелий.

– Значит, нельзя сказать, что он солгал под принуждением, сам того не ведая?

Я лишь улыбнулась.

– Ну тогда… – Добронравов обвёл присутствующих вопросительным взглядом, – убийца найден и расследование можно считать завершённым?

Все дружно промолчали.

– Мы можем доложить Верховному инквизитору, что дело завершено? – зашёл он с другой стороны.

И тут оживился Тар:

– Безусловно, ваше преосвященство! Безусловно! Вы можете идти и обо всём доложить!

Довольные, хотя и немного встревоженные всеобщим нерадостным молчанием, братья соглядатаи (в смысле инквизиторы) вышли.

– Подозреваю, мне нужно навестить Главного инквизитора Прайтеса. – высказался Верлицкий.

– А почему его высокопреосвященство не посетил нас? – тут же спросил сэр Персиваль, который продолжал с подозрением следить за Тёмным инквизитором.

– Вам мало представителей Пресветлой инквизиции, а сэр Персиваль? – подначил его Тар.

Безопасник скривился, как от зубной боли.

– Дэнис, подождите. Мне надо, чтобы вы кое-что передали его высокопреосвященству. – воскликнула я.

Верлицкий остановился.

– Передайте ему, что кровь, найденная в луже крови в лаборатории, принадлежит этому человеку, – и я указала на преступника, скромно стоящего в уголке. Об упоминании своей особы мужчина вздрогнул, впервые за всё время пребывания в нашем высоком собрании.

А Верлицкий расцвёл улыбкой:

– Спасибо, дорогая Каролина. Вы сэкономили мне много времени и сил.

Он галантно поцеловал мне руку и вышел.

– А я смотрю, ваши отношения налаживаются! – довольно промурлыкал Тар.

– Всё вашими стараниями, дорогой друг, – не осталась в долгу я, – думаете, я ничего не поняла?

– Кто знает, Каролина, кто знает, – загадочно проговорил некромант.

– Это, конечно, прекрасно, что вы тут налаживаете чью-то личную жизнь, Тар, – кисло заметил сэр Персиваль, – но мне бы хотелось с вами поговорить. Наедине.

На последней фразе глава службы безопасности недвусмысленно посмотрел мне в глаза.

– Фу, как не галантно, – я кокетливо похлопала глазками, – а я вот хотела поделиться с вами, господа, тем, что в книжке прочитала.

Казалось, сильнее разозлить безопасника невозможно, но мне это удалось.

А вот Тар сразу всё понял.

– Отличная идея, госпожа Каролина! Мы слушаем!

И я рассказала.

После этого вопросов у сэра Персиваля не осталось. И он благополучно покинул нас, забрав с собой нашего преступника.

А вскоре нас вновь навестили инквизиторы. Дэнис Верлицкий и Николас Прайтес.

Оба немного взъерошенные, но довольные.

– Я так понимаю, – произнёс Тар, вставая, – мы можем вас поздравить с повышением, ваше святейшество Прайтес?

Новый Верховный инквизитор принял и поздравления, и рукопожатия, после чего устало опустился в кресло.

– Спасибо вам, госпожа Каролина, и за ваше расследование, и за вашу деликатность. Она позволила решить всё дело… правильно и без излишнего шума.

– А что с прежним… Великим инквизитором? – не сдержала я любопытства.

– Он по-тихому, добровольно ушёл с должности, – ответил Верлицкий и, заметив тень разочарования на моём лице, добавил, – будет отбывать свои дни в Обители, в келье для отступников, рядом с вашей приятельницей Аврикией.

– Расскажите? – предложил Тар.

– Теперь полную версию расследования? – усмехнулся Верлицкий и начал. – Всё, что мы рассказали ранее, правда. Но, как вы поняли, не вся. Благодаря книгам, что нам прислал Арундел, мы поняли мотив всего преступления.

– А если ясен мотив, то сразу можно понять кому выгодно! – вставила я.

– Ну не так-то и сразу, – улыбнулся Верлицкий. – В книгах говорилось о совместном использовании обеих сторон магии, это была давняя мечта Харта, но до ваших успехов в Ледяном институте на этом поприще это считалось сказкой, несбыточной мечтой.

Тар и Прайтес кивнули, этим делом они занимались вместе.

– И Харт начал пытаться воссоздать в лабораторных условиях те, что были в пещере, которую вы обнаружили. Ваша возникла, так сказать, по естественным причинам, он же пытался воссоздать их искусственным образом.

– Настоящий фанатик! – вставила я.

– Да, только очень отчаянный экспериментатор мог решиться на… – Верлицкий помедлил, подбирая слова поделикатнее, – слияние с ведьмой для получения, как он думал, нужной энергии.

– А это не так? – оживился Тар.

Верлицкий поморщился:

– Точно сказать не могу, я расследовал убийство, а не успешность эксперимента. Вы сами можете посмотреть в его бумагах, которые он написал и до, и после смерти. В любом случае, Харт отчаянно стремился к своей мечте. И сам он считал, что мечта эта очень реальна. О чём радостно и сообщил самому Великому инквизитору.

– Который этому сильно не обрадовался, – подхватил Николас Прайтес. Ведь это разрушало то, во что старик истово верил – догму, что Свет есть превыше всего. Это-то признание Харта и послужило причиной его кончины, я так понимаю. В старости люди, бывает, до фанатизма фиксируются на конкретных идеях, ставя их выше человеческой жизни.

– Так и произошло с Великим инквизитором, печально (но, как я заметила, не слишком) заметил Верлицкий. – В итоге, не сумев убедить Харта оставить сие «мерзкое» дело, он подослал своего верного человека отравить его «Вечным покоем». Смерть была бы тихой и незаметной, никто бы не поднял шума. Но, раз оступившись, человек начинает волноваться. И увидев через продолжительное время, что Харт вовсе не собирается умирать, к нему подослали наёмного убийцу.

– В это время, я так понимаю, Натанеэль Харт начал принимать «Бодрость молодости» ради своих «экспериментов» с Аврикией. И это продлило ему жизнь.

– Но, увы, ненадолго. Против стилета, а это оказался всё-таки стилет – я нашёл его у исполнителя – оказалось, это его любимый рабочий инструмент и он не нашёл в себе сил с ним расстаться, никакое зелье не спасёт.

– Как профессионально, – усмехнулась я.

– Как уже было замечено, даже профессиональные наёмники не так безупречны, как их малюют в романах, – пожал плечами Верлицкий.

– А кто же орудовал топором?

– Наёмник, отрапортовав об исполнении приговора, проговорился, что кончик стилета отломился. Но ему хватило ума не возвращаться на место преступления. Да и не знал он, что его можно найти по магическому следу: с магами он предпочитал не связываться, работал, так сказать, среди смертных. За что, кстати, и был выбран Великим инквизитором, он думал, без следов магии никто не