И пусть его движение было легким, Алина понимала, что ему это дается так же тяжело, как ей сейчас — ходить.

— Приветствую, приветствую, — со страшным акцентом на рудложском проговорила девушка и убежала к Мартину и Виктории.

— Пятьсот лет назад я такое обилие детей Ворона видел только когда бывал в Блакории, — сказал Четери, оглядывающий невидящим взглядом крыло вокзала. Он щурился, будто ему тяжело было смотреть. — Трудное дело задумал Жрец. Но нужное. Тьмы в них всех капли, в тебе и то побольше, — он посмотрел на Алину, — но твою тьму питает твой огонь. В Максе ее было много.

— А во мне? — жизнерадостно поинтересовался подошедший барон. Он, как и все старшие маги, с Четери общался на равных, без благоговения, будто тот был обычным своим парнем. И, кажется, Мастеру это было по сердцу.

— А в тебе ее зерно, но она растет, — ответил Четери, едва заметно улыбнувшись. — Сколько будет, когда вырастет, я не знаю.

Дмитро и Ситников, увешанные цветами, разглядывали вокзал и хорошеньких танцовщиц, Виктория — камни на арках переходов. Вышли Катерина, державшая за руку старшую дочь, и Александр Данилович, взявший на руки младшую. Девочки выглядели настороженно-любопытными, но, получив на шеи цветы, разулыбались и расслабились.

— О, а это, кажется, тоже к нам, — сказал барон, и все посмотрели вперед. К ним спешил смуглый усач в белой шапочке-фесе в виде усеченного конуса и белом же легком костюме, но с гербом Тидусса на кармане. Алина помнила этот герб: на сине-зелено-голубом фоне полосами, символизирующем море, лес, небо, лежал геральдический щит, поделенный на четыре части — в одной из них были заросли бамбука, в другой — тидусская флейта бансури, в третьей — три меча наискосок, в четвертой — шесть маленьких духов разных стихий, выстроившихся в круг. Собственно, весь национальный характер был изображен на этом гербе.

Она задумалась о том, как впишется этот герб в историю Гёттенхольдов и будущую темную империю. Поместят его на ворона на фоне двух изогнутых клинков? Или Корвин придумает что-то еще?

— Солнечная земля Тидусса приветствует вас, — церемонно сказал чиновник. — Прибыли ли вы на торжество господина нашего Корвина? Алина показала ему письмо. Его лицо просветлело. — Сейчас я провожу вас к машине, за мной, за мной! Вас отвезут ко дворцу, а там встретят и укажут, куда идти.

Пока он вел их к выходу, Алина крутила головой, надеясь увидеть кого-то знакомого, возможно, узнать кого-то из дар-тени. Люди, мужчины, женщины, дети, старики, выходящие из ряда телепорт-арок справа и слева, тоже смотрели по сторонам, и даже кого-то узнавали, жали руки, обнимались или кивали. Но глаз ни за кого не цеплялся, и она, поправив маску, вышла за чиновником за высокую дверь, которую им попридержали пышно одетые усатые полицейские с перьями в тюрбанах.

В лицо пахнуло жаром и терпким запахом зелени, пряностей, раскаленного камня и человеческого пота, а звуков стало еще больше — клаксоны автомобилей, рев мопедов, шум базара, расстелившегося на другой стороне площади. Солнце, идущее на закат, заставляло здания, стоявшие вокруг, отбрасывать длинные тени. Здесь было шумно и очень многолюдно, и мелькали среди домов росчерки быстрых стихийных духов.

У длинного крыльца, похоже, оборачивающего огромное здание по периметру, выстроились десятки черных длинных машин. В какие-то садились люди, какие-то отъезжали, какие-то приезжали.

— Ничего себе, — не выдержал до сих пор молчавший Димка. — Это же Джи-райны, магический усилитель, броня, десять мест внутри. Откуда их тут столько?

— Раджи со всего Тидусса предоставили для высоких гостей, — с сильным акцентом, но на рудложском, ответил чиновник. — Во дворце господина нет еще телепорт-арок, а он далеко, и раджи не могли оставить его гостей без помощи.

«Еще бы они оставили», — подумалось Алине.

Чету кланялись со всех сторон, похоже, здесь уже все знали, кто он. Он шагал по лестнице с едва заметной осторожностью, прислушивался, чуть морщась от шума, но Алина все равно держалась поближе. И Матвей, как она заметила, тоже.

В машину они поместились все и тронулись с места.

Белоснежные арочные своды телепорт-вокзала вставали посреди почти современного квартала. Дома и обилие зелени неуловимо напоминали Пески, но если в Белых городах преобладали белый и лазурь, то тут здания, по крайней мере в центре, были выше, до пяти этажей высотой, строились из серого пористого камня а крыши — в виде сплющенных сфер, раскрашенных в яркие цвета: преобладали тут лимонно-желтые, но видела Алина и охряные, и синие, и зеленые. В такие же яркие цвета были покрашены ставни и арки над окнами.

Дальше по ходу движения проезжали они и богатый квартал: старинные дома, окруженные садами, поблескивали мозаикой, серыми полированными колоннами, башенками и скругленными крышами всех цветов, чем-то похожими на шапочки-фесы. Но чем дальше от центра, тем беднее выглядел город. Нет, попадались здесь и современные многоэтажные дома, и активное автомобильное движение, но Алина, глазевшая в окно, заметила, что начали попадаться и незастекленные окна, завешанные какими-то тряпками, и босые ребятишки, бегающие по дырявым тротуарам.

Несколько раз среди машин видела она и слонов с целыми семействами на спинах, и буйволов, впряженных в повозки, были тут и мотоциклы, везущие за собой прицеп с пассажирами или горой товара.

Водитель, что вел гостей, помалкивал. Девочки баловались на первом ряду с Катериной и Александром, Димка сел на второй с Мартином и Викторией, а Матвей с Четери и Алиной разместились на последнем. Четери тоже смотрел, даже вглядывался в окно, и Алина уже было открыла рот, чтобы рассказать ему, что она видит — и закрыла.

— Не стесняйся говорить, — тут же проговорил дракон, — я буду благодарен, Алина.

— Тут так пестро и многолюдно, — принцесса почувствовала, что краснеет. — Ты бывал раньше в Нарриви?

— Бывал, когда путешествовал по миру после обучения у Мастера Фери, — откликнулся Четери. — Это была страна дворцов, храмов и рынков, окруженная лачугами. Но люди тут были веселые и добрые. Столько сказок и легенд, как здесь, я нигде не слышал, тут водились чудовищные злые духи в топях и на местах лесных пожаров, а добрых тут было видимо-невидимо. Говорили тогда, что тидуссцы как дети, и поэтому их любят боги, и часто спускаются побродить среди них. Хотя я много где среди простых людей такое слышал. Может, и правда. Духи тоже, говорят, в множестве находятся